– Да, – поддакивает он, – целых шесть часов.
И я вздрагиваю при одной мысли о том, что можно так долго пробыть в больнице.
– Поскольку вы там не зарегистрированы, я запишу вас на прием от своего имени.
– Спасибо, – благодарю я.
– А может, она зарегистрирована? – допускает Тони.
– Я не знаю, – отвечаю я. – Извините меня. За такое появление. Свалилась на вас как снег на голову.
– Вы слышали о таком состоянии, как психогенная амнезия? – спрашивает Лаура.
Тони вскидывает глаза.
– Сьюзи, то есть доктор Паттерсон, упомянула о ней в нашем разговоре. Это состояние может вызвать обширная травма или стресс. Сьюзи назвала его диссоциативной фугой, психической реакцией «бегства». Так вроде бы. Вам она подробнее о нем расскажет. Главное, что память со временем возвращается. Так что вам не следует сильно переживать, – касается моей руки Лаура.
– Это хорошо, – говорю я. – Можно мне воспользоваться вашим туалетом?
– Конечно, – заверяет Лаура.
– Вы знаете, где ванная комната, – говорит Тони, отстраняясь от меня, когда я прохожу мимо него.
Я не отвечаю. И выхожу из кухни.
Когда я возвращаюсь в комнату, Тони держит трубку телефона в ожидании связи. Заметив меня, он сразу же поворачивается ко мне спиной.
– Тони звонит в полицейский участок в Хитроу, – говорит Лаура. – Чтобы сообщить им о вашей пропавшей сумочке. И сказать, что вы здесь и что у вас проблемы с памятью. Не сомневаюсь, что служба паспортного контроля может проверить и просмотреть, кто прилетел сегодня из Берлина, сличить вашу фотографию со своими списками.
– Я жду соединения с участковой полицией 5-го терминала Хитроу, – говорит Тони, прикрывая рукой трубку и разочарованно закатывая глаза. – Это не придает вам уверенности, да?
Похоже, его раздражение рассеивается при взгляде на меня.
– Как вы себя чувствуете? – спрашивает он.
Я пытаюсь изобразить подобие улыбки и присаживаюсь на диван рядом с Лаурой.
– Нам пора идти в больницу?
Лаура смотрит на свои часы, «Фитбит» фиолетового цвета:
– Еще двадцать минут. Я вот что подумала: может, нам позвонить кому-нибудь из ваших знакомых? Родителям? Другу?
Я опускаю глаза; мои губы начинают подрагивать.
– Извините, – говорит Лаура. – Все будет хорошо. Память вернется. Вам только нужно успокоиться, дать голове отдохнуть.
– Ну наконец-то! – оживляется Тони, направляясь с телефоном на кухню. Он оглядывается на Лауру и улыбается.
– Он не слишком-то любит полицейских, – поворачивается от Тони ко мне Лаура, не в силах подавить смешок. – Они постоянно штрафуют его за превышение скорости.
– У меня была подруга, – признаюсь я. – Я хранила ее фотографию в своей сумке.
– Вы знаете, где она живет? – спрашивает, воодушевившись, Лаура. – Мы могли бы ей позвонить.
– Она умерла, –