В период работы над «Вертером» душу Гёте терзали не только воспоминания о романе в Вецларе и недоговоренности и ссоры в доме Максимилианы Брентано. Он был также крайне взволнован расставанием с сестрой Корнелией, которая в конце 1773 года вышла замуж за Георга Шлоссера и переехала к нему в Южный Баден.
Отношения между Шлоссером и Корнелией завязались летом 1772 года, когда Гёте находился в Вецларе. Он ничего об этом не знал и чрезвычайно удивился, когда по его возвращении его поставили перед фактом. Вслух он ничего не сказал против решения сестры, однако про себя подумал, что «если бы брат был дома, друг вряд ли бы преуспел в такой степени»[472].
В целом история отношений между Корнелией и Шлоссером оказалось несчастливой, если не считать той эйфории, что охватила влюбленных в самом начале. Незадолго до свадьбы в конце 1773 года Корнелия пишет в своем дневнике: «Хотя я уже давно отказалась от романтичных мыслей о браке, я так и не смогла погасить в себе возвышенное представление о супружеской любви, о той любви, что, по моему убеждению, одна лишь способна сделать брачный союз счастливым»[473].
Она не уточняет, каким должен быть брачный союз, чтобы соответствовать ее идеалам, но эталоном, безусловно, ей служат отношения с братом. Она принимала искреннее участие в его жизни и творчестве, вместе они обсуждали его литературные замыслы, он всерьез воспринимал ее критику и советы и высоко ценил ее вкус. Она оказала решающее влияние на создание «Гёца». Гёте посвящал ее и в прочие свои литературные дела. «Новый мир», который открывался ему «в области воображения»[474], он хотел разделить с сестрой. Между ними существовала тесная связь, и общим интересом к литературе она не ограничивалась; в «Поэзии и правде» Гёте осторожно намекает на инцестуальное влечение. Этот намек сделан в контексте воспоминаний о ранней юности, однако эротическая окраска братской любви навсегда сохранилась в памяти, и в дальнейшем Гёте собирался написать роман о любовных отношениях между братом и сестрой.
Доверие брата в литературных делах не только служило доказательством его любви, но и повышало самооценку Корнелии. Впрочем, это касалось лишь литературы и искусства, ибо ни в чем другом Корнелия не разбиралась, что в конечном итоге сыграло роковую роль в ее судьбе. Еще в письмах из Лейпцига восемнадцатилетний Гёте настоятельно рекомендует ей освоить некоторые навыки домашней работы, чтобы подготовиться к роли матери и хозяйки дома. Подобные нравоучения могут показаться простым занудством, однако у Гёте были основания для опасений. Корнелия хотела, чтобы в обществе ее считали женщиной, разбирающейся в литературе и обладающей художественным вкусом. Ничто другое ее не интересовало. Когда позднее ей пришлось заведовать хозяйством в большом доме Шлоссера в Эммендингене и заботиться о детях, эти задачи оказались для нее непосильными.
Шлоссер, хорошо знавший Гёте еще со времен далекой юности, к поиску жены, как и ко всему остальному в жизни, подходил основательно.