Снова вспомним Аристотеля. Он первый четко разделил человеческие действия на произвольные (когда человек – автор поступка), непроизвольные (когда причина действия вне человека) и смешанные, или полупроизвольные.
Таким образом, для Аристотеля то, что человек может выбирать и являться автором своих поступков, то есть человек обладает свободой воли, есть нечто самоочевидное. «Хотеть – значит мочь». Так ли это?
Простой пример. Утро. Будний день. Студент, накануне поздно вернувшийся с вечеринки, пробудившись, вспоминает о занятиях. Пойти или не пойти? С одной стороны – надо пойти, исходя из обязанностей. С другой – не хочется, исходя из желания отдохнуть. Оказывается, есть внешние условия, требования, нарушение которых влечет определенные санкции: выговор, упоминание в приказе по университету, наконец, отчисление. И, тяжко вздохнув, студент отправляется на лекции. Вот вам смешанный поступок – ибо принуждают обстоятельства, но выбор сделан самим. Если же студент повинуется не из страха, а по внутреннему убеждению или посредством самопринуждения – его поступок, по Аристотелю, произволен.
Но все предшествующие рассуждения подразумевают, как нечто само собой разумеющееся, свободу человека – хотя сразу возникают ограничивающие ее моменты.
Каковы же эти ограничения? Свобода человека оказывается ограничена временем и пространством; устройством общества: хозяйственным укладом, законами, обычаями. Вспомним А. С. Пушкина: «Обычай – деспот меж людей.» Она ограничена характером убеждений, мировоззрением человека, данным им словом, обещанием. Некоторые из этих ограничений абсолютны – таково, например, ограничение временем. Степень иных ограничений свободы различна, но достаточно существенна. Ограничения свободы имеют как внешний, так и внутренний характер. Последнее обстоятельство подчеркнул Бернард Шоу: «Свобода означает ответственность. Вот почему многие боятся ее».
И напротив, многими свобода рассматривалась как величайшее благо. Герой Сервантеса в XVII в. говорит своему оруженосцу: «Свобода, Санчо, есть одна из самых драгоценных щедрот, которые небо изливает на людей; с ней не могут сравниться никакие сокровища: ни те, что таятся в недрах земли, ни те, что сокрыты на дне морском».
Но какое отношение философская проблема свободы имеет к этике? Нравственности? Морали?
Оказывается, самое непосредственное.
В самом деле, если человек только орудие – Судьбы, Божества, Закона, Необходимости – и он поступает только так, как предопределено, он не несет никакой ответственности. Он просто не может поступить произвольно: марионетки не отвечают за кукловода. Но тогда исчезает сама возможность моральной оценки. Нет ни добра, ни зла, нет самой нравственности, а стало быть, невозможна и этика как наука о нравственности и морали. Таким образом, необходимой предпосылкой этики является утверждение, что человек обладает свободой выбора, что именно он является автором своего