– А где Мишка? – отец хмурит брови, и я вижу, что он начинает злиться. Его лицо бледнеет, тонкая полоска темно-красных губ, вместо улыбки, это не предвещает ничего хорошего.
Наташа ерзает на стуле, и я автоматически делаю тоже самое.
– Странная у вас семейка, – резюмирует фэльсар, я не обращаю внимания на Артура, мне становится интересно, куда исчезает мой брат. Раньше я просто этого не замечала, была, как всегда занята собой, сейчас у меня было время подумать, куда я смотрела, вернее, куда я НЕ смотрела.
– Я не знаю, сказал, к вечеру вернется, так что я…
– Почему мои дети не способны приходить вовремя домой? – рычит отец, не дав Наташке продолжить, – Ходят неизвестно где, не сообщают о своих планах, – перечисляет он, – Я что, больше не авторитет, в этом чертовом доме?! – таким я его еще не видела, но на удивление, Наташа спокойна.
– Наверное, потому что, дети выросли, папа, – ничего себе, присвистнула я, обычно с отцом спорю только я, по любому поводу, нам лишь бы сцепиться вместе, я не ожидала такого от своей всегда кроткой сестренки…
Хотя… может все дело в том, что я не давала никому пальму первенства, всегда держала ее под рукой.
– Не надо играть роль Варвары, Наталья, – отец встает на ноги, – Тебе это не идет, – бросает он, прежде чем громко хлопнуть дверью. Ната пожимает плечами и отставляет недоеденный грибной жульен в сторону. Тарелка звякает, соприкоснувшись с бокалом.
– Я знаю, – тихо произносит в пустоту Наташка, – Не уверена, что это вообще кому-то по силам, – печально продолжает она, и я чувствую, как ее слова режут по больному.
– Спасибо, Мариша, – обращается она к молчаливо стоящей в стороне женщине, – К чаю ничего не нужно, – Наташка выходит из комнаты, и я встаю на ноги, осматриваясь.
Мы столько раз собирались все вместе в этой столовой, но я никогда не радовалась этим минутам, словно меня заставляли отбывать повинность. Я всегда куда-нибудь спешила. А сейчас, я бы все отдала, чтобы побыть вместе со своими близкими.
Просто посидеть рядом с ними…
Я пытаюсь коснуться столешницы сервированного стола, но моя рука проходит сквозь дуб так легко, будто нож в масло. Мне становится тоскливо и одиноко. Я вспоминаю свои тринадцать лет, как мы сидели на постели в комнате сестры и обсуждали свою первую любовь. Я заплетала косички Наташке, чтобы у нее были такие же кудряшки, как у меня.
Я смеюсь, хотя это больше похоже на всхлип, закрываю глаза и…
– Она не берет трубку, – ничего себе, я волшебным образом оказываюсь в спальне сестры!
Я и так умею?! Вот это новость, знала бы раньше, не стала бы тратить столько времени на беготню по лестнице.
Артура нигде не видно, не знаю, куда он исчезает, но сейчас так даже лучше. Никто