Я алчу революцию повсюду.
Хочу стегать по ляжкам и груди,
И резать шрамы, и колоть наколки,
И стервам брить прелестные лобки…
Сметать метлою прошлого осколки.
Я ваша, сударь, я уже теку:
Я ручеек, журчащий у подножья…
Вы делали ребенка на скаку,
А я звала на помощь всех прохожих…
Ну, что ж вы говорите про мораль,
Как будто вы из тайных словоблудов?
Любви хотите, будьте точно тварь,
Побудьте отвратительным ублюдком.
Я алчу революцию везде -
Чтоб кровь и плачь, чтоб горе и пожары!
Я вижу вновь у вас не кнут, цветок в руке?
Ах, как мужчины нынче обмельчали…
Мать
Распутница хмельная, побудь нежна со мной,
Будь матерью воскресшей и любимой.
Смотри, твой сын больной везде вдруг стал чужой,
И родина ему становится чужбиной.
Я знаю, только ты могла меня понять,
И слёзы я доверить мог лишь маме.
Ах, милая, святая, дорогая блядь,
Я воскресаю мать последними деньгами…
Пусть мать со мной на час, иль даже до зари,
Я счастлив до безумия, до… смерти…
Ах, мама, не молчи, со мной поговори,
Мы снова вместе, как в далёком детстве…
И знаю, ты умрёшь, как умирала мать:
Наш мир по глупому, жестоко так устроен…
Нежна со мной была моя родная блядь,
Родившая меня в прокуренном притоне.
Помню
Помню только, было больно…
Вы меня в угаре били,
Улыбались так довольно,
Словно всех людей счастливей.
И терзали очень страстно,
Вы когда-то так любили…
И страдали понапрасну,
А теперь мне жестко мстили.
Да, я верная бывала,
Да, топила вас я в ласках…
Ожидала ли удара?
Нет… ждала я только счастья.
Уходите одиноко,
Вы уже меня добили…
На прощание откройте
Людям всем, что вы счастливый.
Спаситель
Вдруг для всех меня не стало,
Затерялся в безызвестность.
Пустота как покрывало
Укрывает мою внешность…
Укрывает мою душу
От ненужных ваших пальцев.
Не достать теперь наружу,
Удалось для вас скончаться…
Пустота – мой избавитель
От людей, вот этой грязи…
Мой христос, мой искупитель,
Мой спаситель от распятий…
У окна
…а где-то там идёт война:
Забавная игра для взрослых.
Там не скучают у окна,
Там удивительно всё просто.
Там цель – кого-то поминать,
Здесь