– Думай, что пишешь, Коля. Важна каждая буква, не то что слово. Как это покойник прибыл на место? Его в багажнике привезли? Или он у тебя зомби из американских ужастиков?
– Н-да, глупо получается, – согласился Величко со вздохом.
– Путанно, а не глупо, – поправил Деев. – Документ должен быть предельно точным и понятным, чтобы у читающего не возникало никаких вопросов и сомнений. Ты уже четвертый год в деле, а позволяешь себе всякую лирику.
– Исправлюсь, товарищ майор.
– Ты не подумай, что я к тебе цепляюсь, Коля. Просто мы не имеем права на ошибку. Есть такая профессия – преступников за решетку сажать. И мы сажаем. А ты, Коля, тормозишь процесс. То напишешь, что на стекле оставлен отпечаток ладони, а с какой стороны, не уточняешь. То входное отверстие у тебя на месте выходного. Непорядок. Нам дела на доследование возвращают, а преступники на свободе гуляют. – Деев деланно погрозил подчиненному пальцем. – Каждая наша ошибка может иметь фатальные последствия. Сам знаешь, что бывает, когда дело в суде разваливается из-за таких вот погрешностей.
– Знаю, – удрученно вздохнул Величко.
Ему уже дважды урезали зарплату, лишали премий и переносили отпуск на зимнее время. Нет ничего хуже для правоохранительных органов, чем выпустить подозреваемого из своих когтей. Страдают при этом все, сверху до самых низов. Если уж кто попался, то его необходимо посадить любой ценой. Вот почему так важна документальная база. Чем она крепче, тем меньше шансов у «мышки» выскочить из «мышеловки». Каждый оправдательный приговор, вынесенный судьями, ложится темным пятном на репутацию органов обвинения. А наказывают за это потом следаков, оперов и экспертов.
– Будь предельно собран и внимателен, – попросил Деев отеческим тоном. – То, что ты отразишь в протоколе, останется там навсегда.
– Что написано пером, не вырубишь топором, – понимающе кивнул Величко.
– Именно, Коля, именно. То, что ты видишь перед собой, больше никогда не повторится. Тело уберут, кровь замоют, предметы переставят. Поэтому то, что ты фиксируешь сегодня, будет тем основанием, на которое сможет опираться и дальнейшее следствие, и прокурор, и суд при вынесении приговора.
– Я так полагаю, тут на «вышку» потянет, – солидно произнес Величко. – Судя по всему, убийца действовал один, обдуманно и хладнокровно.
– Опять лирика, Коля. Не фантазируй, излагай только факты, ничего, кроме фактов. Учти, я филькину грамоту не подпишу.
Сделав это внушение, Деев перешел в гостиную, где трудились Кашин и Фельдман. Работа оперативника заключалась в том, что он ползал по полу, собирая в пакетики все, что могло иметь отношение к убийству. Эксперт закончила осмотр одного трупа и теперь перешла ко второму.
– Опаньки! – воскликнула она, перевернув тело с живота на спину. – А у нас тут сексуальный мотив имеется.
Джинсы убитого были расстегнуты, половой орган застыл в полувозбужденном состоянии. Фельдман потрогала его пальцем