– Потому что я не хочу этого! – выдохнула она, почти срываясь на слабый крик.
– Милая моя, – протянул я, резко наступая на нее. И поймав пальцами ее скулы, приблизил свое лицо к ее хорошенькому напуганному личику, чтобы горячим дыханием прошептать в самые ее мягкие розовые губки: – А кто тебе сказал, будто меня вообще интересует, чего ты хочешь?
– Но ведь…
– Я просто возьму это, – холодно сообщил я, сильнее сдавливая пальцы на ее скулах. – Потому что хочу. А я обычно получаю то, чего хочу. И в твоем случае, Кларисса… Я и так ждал слишком долго, – выдохнул я, властно сминая эти нежные губки своим жестким поцелуем!
Постанывая, я прижал мою девочку к себе и углубил поцелуй, проникая языком в ее маленький, влажный, горячий, и такой сладкий ротик. Какая она вкусная. О демоны, какая же она вкусная! Так бы и съел ее без остатка, полностью растворив в себе. Еще больше напуганная. Напряженная, словно перетянутая струна… и возбужденная! Да, черт возьми, да, я ни с чем это не спутаю! Всегда, в любой ситуации ощущу это особое напряжение женского тела, когда я целую и прижимаю к себе. Когда касаюсь. Она хочет меня, моя девочка в самом деле хочет меня! Пускай она еще не призналась в этом ни мне, ни самой себе, но это неважно. Поймет в процессе!
– Нет, ректор, умоляю, – всхлипывая, прошептала моя малышка, когда я подхватил ее, и снова заткнув чрезмерно болтливый ротик поцелуем, потащил в спальню, где ее уже ждала большая мягкая постель с алыми простынями, посыпанная лепестками роз. Куда не церемонясь швырнул ее, разорвав поцелуй. И тут же, не теряя времени даром, прыгнул на нее – словно тигр, бросающийся на охоте на свою жертву!
Испуганно охнув, моя девочка посмотрела на меня, а я лишь шире ухмыльнулся и навис над ней, разрывая блузу одним движением! Маленькие перламутровые пуговицы разлетелись на все стороны, а я высвободил упругую девичью грудь из чашечек бюстгальтера, не снимая его, и жадно вобрал губами сосочек. От вкуса которого и сам довольно застонал! В то время как мои руки уже нырнули под ее задранную юбку и разорвали трусики, чтобы без малейшей преграды коснуться ее – горячей, влажной, желанной… и совершенно нетронутой. Пока совершенно не тронутой!
– Ах, ректор, пожалуйста, прекратите! – взмолилась она, против воли подаваясь бедрами навстречу моим пальцам, которые ласкали ее ходившее ходуном от возбуждения тело.
– Я еще даже не начал, – шепнул я, выпуская сосочек из губ. И тут же лизнув его, двинулся языком вниз по ее телу! Через живот, коснувшись пупка, и вниз, в самый низ! Туда, где моя девочка попыталась стыдливо свести колени… только вот не вышло! Потому что как она ни старалась, я все равно через силу держал их и облизывался, наслаждаясь прекрасным зрелищем.
Ну