– Я веду занятия на вечернем отделении до семи вечера в 517 аудитории. Подходите, – не отрываясь от тетрадей произнес он.
В семь вечера я подъехала к институту на маминой Хонде «Цивик». Я решила произвести впечатление на педагога и одела самое лучшее платье: сиреневый трикотаж чуть выше колен, рукава до запястья, глубокий вырез, широкий кожаный пояс. На улице конец апреля, но по-прежнему холодно. Мы живем в городе, где весна начинается только в июне месяце. Лишь недавно растаял последний снег и деревья до сих пор стояли голые. Я торопливо выбежала из машины, забыв накинуть пальто. Я съежилась от холода и побежала внутрь. Надеюсь, Говард еще не ушел. Я добежала до лифта и поднялась на пятый этаж. Оказавшись в 517 аудитории, я облегченно вздохнула. Сидит за столом и читает методический материал. Все студенты разошлись.
– Опаздываете, Жарская, – он равнодушно смотрит на меня. Впечатления не произвела, или он умело скрывает чувства под маской безразличия. – Присаживайтесь и можете начинать. Грамматические основы языка.
Я присаживаюсь и заплетающимся языком рассказываю весь материал. Он меня внимательно слушает с тем же беспристрастным видом.
– Ок, Виктория, очень хорошо, давайте зачетку.
Я достаю из сумочки зачетку, кладу на стол. Он расписывается в ней и встает. Я улыбаюсь своей завораживающей улыбкой, но он на нее не реагирует. Мы идем к лифту и беседуем о предстоящей итоговой контрольной. В здании погасли практически все лампы, никого уже нет. Неприличные мысли кружат мне голову. В лифте он смотрит на неоновую табличку и молчит. Интересно, о чем он думает?
Внезапно лифт дергается и останавливается. Англичанин выругался на своем языке. Я испуганно произношу:
– Мы что, застряли?
– Не волнуйтесь, Виктория, – он нажимает на желтую кнопку вызова диспетчера. – Я предполагаю, мы между первым и вторым этажом. – Тишина. Он нажимает снова и снова. Нас никто не слышит.
– Россия! – возмущенно восклицает он и мне даже становится обидно за страну. Но что поделаешь, в нашей стране работать не любят. Говард достает телефон и пытается набрать номер. Хмурится и направляет мобильник во все углы лифта, я полагаю, найти антенну. Я тоже достаю сотовый и, конечно, антенны нет.
– Зачем писать телефон диспетчера, если отсюда невозможно дозвониться? – недовольно спрашивает он, обращаясь скорее к дверям лифта, нежели ко мне. Я вздрагиваю от холода и с сожалением вспоминаю, что забыла пальто в машине. Температура, наверное, максимум пять градусов. И почему так рано отключают отопление? Я обхватываю себя руками и усердно растираю.
– Вы почему совсем раздетая? – обратил он на меня внимание. – Где Ваша верхняя одежда?
– В машине оставила, – с досадой обронила я. Я начала стучать зубами. – Торопилась, опаздывала.
Говард снял с себя пиджак и накинул его на меня.
– Oh, my God! Эти легкомысленные девушки! – он повернулся к дверям и принялся громко стучать. Кто нас может услышать? Все ушли.