Александр нажал кнопку интеркома:
– Возьми ручное управление, но без давления. Только положи ручки-ножки. Посмотри, как это делается.
Вспыхнул венчик пламени тормозных дюз, челнок замедлил движение. Пара коротких импульсов маршевого, неуловимое движение штурвалом и заправочная штанга вошла в центр воронки.
– Спасибо, чиф, – парень говорил зажатым от неловкости голосом.
– Охота тебе начальство возить? Шел бы эксплуатационником.
Пилот солидно сказал:
– Я кантуюсь, чиф. Уже получил назначение стажером на десантную посудину.
– Ну, вот и дело. Там из тебя в два счета пилота сделают.
Потом Александр неожиданно заснул. Шумели во сне клены старого парка, улыбалось чье-то до боли родное лицо и странная, глубокая тоска сжимала сердце.
– Александр Петрович, проснитесь, приехали, – над ним наклонился парнишка-пилот. Александр, со сна плохо соображая, осмотрелся. Коммуникации скафандра уже были отсоединены, шлем снят. Он удивился про себя: вот задрых, поисковичок. Лениво выкарабкался из кабины, спустился по стремянке.
Челнок улегся в конце огромного ангара с ребристыми дугами шпангоутов, залитого ярким светом. Лязгая магнитными подошвами, подошел старина Стивенсон, огромный, рыжий, добродушный. Гулко хлопнул по спине:
– Здорово, Петрович! Сто лет тебя не видел, – бородач лучился искренней радостью.
– Здорово, бродяга. Рад тебя видеть.
– Нет, Сашенька, уже не бродяга, уже пенсионер. Вечерами кружка пива, партия в домино – стариковские дела.
– Будет тебе прибедняться, – Александр открыл крышку багажного отсека, достал укладку.
– Где моя посудина?
– С той стороны, Саша. Все серьезные лоханки с той стороны. Пошли, – он загромыхал, словно Голем, по узкой металлической дорожке.
Шелестела стальная, обрезиненная лента транспортера, уходя в далекий полумрак. Тянулись пунктирами, сходились в перспективе неяркие цепочки фонариков, отражаясь в стенках прозрачной трубы. Рядом была такая же, где дорожка бежала в другую сторону.
Тишина. Стивенсон помалкивал, жевал зубочистку, думал о чем-то своем.
Александр испытывал странное, глухое, злобное раздражение – не нравился ему этот полет. Не удержался, ругнулся вслух. Старина Фил встрепенулся:
– Ты чего, Саша?
– Не хочу лететь, настроение дрянное.
– Эх, дружок, меня бы на твое место.
– Скажите, радость, какая.
– Еще бы. Ты знаешь, какая премия тебя ожидает в случае выполнения задания?
– Впервые слышу.
– Заинтересованные корпорации под эгидой Ai-FX учредили такую премию, дружок, что тебе трех жизней