Лабиринты времени. Олег Борисович Соколов

признанной апокрифом и не вошедшей в библейский канон. Может, именно здесь и лежат истоки алхимии? А возможно, они, так же, как и истоки этого древнего предания, уходят гораздо дальше «во тьму веков», восходят к тем временам, когда на Земле обитали разумные существа, которые умели направленно воздействовать на внутриатомные структуры химических элементов таким образом, что один элемент превращался в другой. (Кстати, этого уровня развития достигла и современная ядерная физика.) Более того, есть основания предполагать, что упомянутые разумные существа не только превращали одни элементы в другие, но создавали и применяли ядерное оружие. И не только ядерное.

      О высоком техническом потенциале древних времен говорят и находки археологов: планеры в древних гробницах Египта, золотые украшения в гробницах инков, вылитых в форме летательных аппаратов, да так искусно, что на крыльях этих машин имеются пушечные турели. Планеры сохранили свою функциональность и были досконально изучены.

      Ядерная война уничтожила цивилизацию 30–35 тысяч лет назад, а 13 тысяч лет назад разрушенный озоновый слой пропускал метеориты, которые добили оставшихся в живых. Земле потребовалось 20 тысяч лет, чтобы залечить раны, нанесенные ядерной войной. И кто теперь может ответить на вопрос, кто же тогда победил в этой войне?

      Ночь скоро закончится, необходимо успеть хоть немного отдохнуть. Учителя я отправил спать, а сам думал и смотрел на звезды. В пещере горел костер, слабо освещая старуху Страни, мою женщину и нового человека, они спали. Мелик, мой брат, дежурил у входа в пещеру и следил за костром. В пещере было зябко, но шкуры собак хорошо согревали, а сытые животы не будили своим урчанием. Брат посмотрел на меня и я, став на четвереньки, раздул ноздри. За пещерой ночной туман начинал рассеиваться – и на небе появилась розовая полоса, брат подбросил веток в костер и хотел лечь, но я толкнул его в бок. По ночам мы не разговаривали, и мой толчок означал «слушай внимательно». Выразительные движения и жесты заменяли нам слова, которых мы тогда еще не знали.

      Мелик раскачивался из стороны в сторону, почесывая шею и зевая. Я приложил руку к уху. Из степи доносились знакомые звуки: вой собак и хохот гиен, с моря – крики чаек и шум волн. Звери часто приходили к скале и бродили вокруг нее, их приманивал запах человека, самого сильного и самого слабого зверя. Брат покачал головой, он не услышал шума, способного вызвать тревогу. Вой раздался внезапно, он был протяжный и убийственно громкий. Следом за ним раздался пронзительный визг мышей, и они тучей пробежали, визжа и издавая скрежет своими лапками, мимо входа пещеры вниз, к подножью скалы. Чайки с криком взлетели над морем, подняв невообразимый шум. Все проснулись, новый человек заревел – тревога – и люди, не задумываясь, бросились к своим обязанностям. Брат и я вооружились огромными палицами и стали у входа в пещеру. Женщины, забрав нового человека, спрятались в одном из туннелей. Учитель схватил копье и закрыл собой вход в туннель, где