Когда Найси появился в компании Андле, Эрмины и Леборхам, жена рыбака сразу поняла, в чём дело. Она отозвала мужа в сторону и начала ему что-то быстро нашептывать на ухо. По мере того как она шептала, глаза хозяина округлялись.
– Насколько я помню, – обратился он к Найси, – мы не сговорились с тобой о плате за постой.
Найси и Андле тотчас почувствовали подвох и насторожились, взявшись на мечи. Рыбак, хоть и был крепким, привыкшим к штормам и трудностям жизни, всё же не решился выступить против двух вооружённых воинов, пусть даже юных.
– Э-э-э… – протянул он. – Думаю, одного медного кумала за каждого постояльца будет достаточно. И того четыре кумала…
Хозяин пристально посмотрел на юношей, они успокоились и вложили мечи в ножны.
– Уговор! – сказал Андле и протянул руку хозяину[34]. Тот пожал её.
Жена хозяина начала недовольно бубнить себе под нос.
– Не обращайте на неё внимание. У моей жены скверный характер. Располагайтесь.
Постояльцы сели за стол, достали еду из седельной сумки и наскоро поели. Девушку усталость сморила прямо за столом. Она уснула. Найси перенёс её на тюфяк, набитый свежим сеном. Сам же расположился между братом и Леборхам прямо на полу.
Хозяин и его жена закрылись в спальне[35]. Леборхам потихоньку встала, достала из седельной сумки палочку с огамическими знаками, в точности такую же, как в Дал-Фитахе, и положила её около хозяйской спальни. Затем что-то пошептала, расправила плащ на полу и улеглась спать. Вскоре хижину огласил её раскатистый храп.
Оллам играл в финдхелл[36] с Мангором, своим учеником. Мангор хоть и был молод, ему едва минуло восемнадцать – возраст слишком юный для друида, Катбад благоволил к нему и даже иногда просил совета.
Оллам выглядел чрезвычайно задумчиво, безусловно, расположение фигур на доске не способствовало его победе: что и говорить, Мангор поднаторел в игре и часто выигрывал. Вот и сейчас расстановка сил на игральной доске была явно в пользу молодого друида.
Неожиданно сосредоточенность Катбада сменилась рассеянностью, он буквально упустил несколько фигур без боя.
Мангор, от природы проницательный, не мог не заметить, что оллам чем-то озабочен. Он даже попытался подстроиться под игру наставника, но тот словно ничего не замечал и продолжал терять фигуры.
Наконец оллам встал, прошёлся по залу и откинул шпалеру, что висела на одном из окон. В помещение тотчас ворвался лёгкий июльский ветерок.
– Я, боевое копьё! – неожиданно воскликнул он.
Мангор прекрасно знал: оллам произнёс девиз текущего месяца. Но почему? Что он хотел этим сказать?
– Мне кажется, наставник, вы напряжены. Вы что-то или кого-то ждёте?
Оллам оглянулся и внимательно, если не сказать с пристрастием, посмотрел на молодого друида.
– Вот поэтому ты станешь моим преемником, а никто другой. Ты слишком умён, Мангор.