Анри напряг зрение, стараясь как можно лучше разглядеть, лютниста, но, увы, тщетно.
Тайно сопроводив кортеж графини до живописной поляны, виконт был вынужден удалиться. Ибо в рядах знати началась суета и оживление…
Часть прислуги разгружала повозки и возводила охотничий шатёр, другая – разводила костры, дабы приготовить их для предстоящей добычи.
Виконт почувствовал несказанную тоску, ему так хотелось находиться подле Беатриссы, наслаждаться её обществом, красотой, суетой приготовлений к предстоящей охоте и ужину на свежем воздухе.
Он направил лошадь в сторону селения, затем свернул на лесную тропинку и долго бесцельно блуждал по лесу, что чуть не заблудился. Наконец он сделал привал и подкрепился тем, что услужливый виллан положил в его седельную сумку. Обед оказался скудным.
День клонился к вечеру. Время от времени до чуткого слуха виконта доносились звуки охотничьих рогов. По его расчётам, графиня и её свита, насладившись верховой прогулкой и охотой, расположились подле шатра, предаваясь сытной трапезе.
Анри уверенно направил лошадь на запах жареного мяса, распространившегося от охотничьего лагеря по всей округе. Он спешился на безопасном расстоянии, дабы не быть замеченным, привязал лошадь к дереву, и осторожно направился к лагерю.
Перед его взором открылась поляна, на которой возвышался просторный шатёр, подле которого за импровизированным столом вкушала жаркое графиня и его свита. Обильная пища запивалась отменным бургундским вином.
Вокруг шатра догорали несколько костров, около которых расположилась прислуга, также утолявшая голод после активного дня на зимнем воздухе. Егеря, ловчие и псари со своими питомцами, маалосскими догами, расположились недалеко от шатра, предаваясь отдыху и наблюдая, как мощные челюсти собак без труда расправляются с тушками куропаток.
Перед графиней и её свитой выступали жонглёры. Они едва стояли на ногах от усталости, но госпожа жаждала развлечений. Наконец артисты удалились, на импровизированную сцену вышли музыканты.
Виконт, притаившись за раскидистым деревом, отчётливо различил лютниста в тёмно-синей тунике, того самого, на которого обратил внимание ещё днём. Молодой музыкант поклонился графине, его тонкие пальцы коснулись лютни, инструмент издал нежные звуки. Ему вторила виела, две флейты и арфа.
До слуха виконта донеслась бесхитростная баллада:
Отогнал он сон ленивый,
Забытье любви счастливой,
Стал он сетовать тоскливо:
– Дорогая, в небесах
Рдеет свет на облаках.
Ах!
Страж кричит нетерпеливо:
«Живо!
Уходите! Настаёт
Час рассвета!»
Дорогая! Вот бы диво,
Если