– Точно сказать не могу, – серьёзно ответил собеседник. На его лице промелькнуло едва уловимое выражение вины. Эта эмоция была столь не присуща его возрасту, что на секунду Авриана забыла даже про то, где находится и кто перед ней. Мужчина продолжил. – Ждать осталось не более двух часов. Практически все записи были сделаны удачно. Нам потребуется время для возврата её в нормальное состояние. Это крайне важно, так как необходимо проконтролировать очистку из памяти всего увиденного вашей дочерью.
Это был первый раз на её памяти, когда кто-то из работников ЦБН рассказывал ей о том, что в эти кошмарные часы происходит с Шаалрой.
Девушка вновь посмотрела вниз.
– Вы можете хоть примерно сказать, что она сейчас видит? – пользуясь редким случаем, спросила Авриана.
– Мне жаль, госпожа, но этого я знать не могу, – чуть смутившись, ответил старик. Его покрасневшие от усталости глаза тоже смотрели на девочку внизу. Такие как он не были поклонниками новых технологий. Отдаваясь в лапы давным-давно всеми забытой старости, они отказывались от имплантации искусственных глаз и прочих видов усовершенствования собственного тела.
Ещё минут десять мужчина и Авриана смотрели на невинное тело белобрысой девчонки. Вся присутствующая «верхушка» продолжала наблюдать за работой инженеров. У всех без исключения на лице застыло уныние и скука. На их веках это собрание было далеко не первым. Никто, за исключением Глав госкомитета, точно не знал, зачем они вообще каждый год собираются и смотрят на очередного обнажённого пророка, помещённого в сосуд и подключённого к аппаратуре.
– До встречи, госпожа, – попрощался старик, направившись к лифту.
Слегка успокоившись, девушка перевела взгляд на экран, который располагался внизу. Весь сомнительный ритуал он показывал смазанную череду картинок, преимущественно в серых тонах. Межу короткими вспышками и подёргиваниями различались и причудливые знаки-коды, значения которых не знал никто, кроме работников ЦБН.
«Это то, что видит Шаалра? – задалась она вопросом, тут же на него ответив. – Да нет. Не может…»
Внезапно вспышек стало больше, картинки превратились в пятна, цвет из серого стал чёрным, а после и тёмно-алым, словно по ту сторону экрана кипела и дёргалась чья-то плоть.
Авриана отвела взгляд от кошмарного зрелища.
Обездвиженное препаратами тело девочки, которое, по идее, должно было оставаться таким ещё сутки, билось в агонии. Штекеры вырывались из плоти, оставляя на теле кровоточащие раны. За несколько секунд синяя жидкость окрасилась в насыщенно-пурпурный цвет.
Несчастная мать, совсем оторопев от ужаса, наотрез отказывалась верить глазам. В голове что-то противно зазвенело, а поперек горла встал удушающий ком горечи.
«Семнадцатая» билась в истерике,