Вдруг кто-то схватил меня и прижал к себе. Я вздрогнула. Я стояла на краю ямы. Джек что-то прошептал мне на ухо, но я не слушала его, прислушиваясь к голосам других людей:
– Джон убил себя, чтобы избежать публичной казни.
– Он отравил свою жену, чтобы она не рассказала всего, что он совершил.
– Хорошо, что их дочери не было дома, а то бы и её отравил.
– Я думаю, что их дочь что-то знает. Её бы надо проверить на директоре лжи.
– Дочь предателя родины.
– Девочку отдают под опеку капитана Джека Рэнго.
– По приказу правительства она будет отдана в армию. А не опасна ли она будет для нашей страны?
– Смотри Джек Рэнго с племянницей. Его младший брат оказался предателем. А может он его покрывал?
– Его брат убил себя и жену, чтобы избавиться от позора.
– Этот предатель хотел разрушить нашу страну!
Эти голоса смешались в моей голове. Джек закрыл мне уши своими теплыми ладонями.
***
Я встала с пола и вытерла слёзы. От воспоминаний у меня заболела голова. После похорон меня отправили в армию, и Джек отдалился от меня. Это было болезненно. Я снова легла ванну и закрыла глаза, стараясь прогнать всё это, как дурной сон. В голове роем кружились непонятные мысли. Я поднялась в комнату и будто в трансе ходила из угла в угол. Уже рассвело, и в комнату проникли яркие солнечные лучи, скользя по стенам и потолку. Я выпила лекарство. На этот раз оно показалось мне приятным на вкус, хотя до сих пор противно пахло. Я открыла окно и села на подоконник, обняв колени руками. Свежий ветер доносил до меня запахи моря и цветов. Большая рыжая птица села на край фонтана и опустила длинный клюв в воду. Она распушила оперенье и, подняв голову вверх, застрекотала. Я вздрогнула от этого резкого и громкого стрекота, похожего на треск, падающих деревьев. Вдруг в комнату постучали.
– Входите, – сказала я.
Дверь открылась, и в комнату вошёл Серафим. Он улыбнулся и сказал:
– С добрым утром.
Я кивнула и спрыгнула с подоконника. Серафим жестом показал на кровать. Я послушно села.
– Как самочувствие?
– Хорошо. Спасибо за лекарства.
– Эти лекарства готовит Альба.
Я удивилась.
– Ей ещё много чему предстоит научиться в жизни, как и тебе, – добавил балий.
– О чём вы? – удивленно спросила я.
Он улыбнулся, но промолчал. Серафим осмотрел мои зрачки, глазные яблоки, язык и голову. Он попросил меня вытянуть вперед руки, поднять ноги, подвигать глазами, высунуть язык и подвигать головой.
– Всё хорошо, – сказал Серафим. – Ты быстро идешь на поправку.
– Это всё благодаря лекарствам, – ответила я.
– Ты не хочешь со мной поговорить о том, что тебя беспокоит? – неожиданно спросил Серафим.
– Плохо себя чувствую из-за своих воспоминаний, но это пройдёт, – тихо ответила