Такое чувство, что в моей голове расплывается туман, когда губы сами движутся, спрашивая:
– Скажи, похожа ли я сама на себя сегодня?
Длинная юбка скользит по ногам, опускаясь на пол, и горничная принимается застегивать ряд маленьких пуговиц у меня на спине.
– Конечно, похожи. Только, может, чу-уточку элегантней в этом платье.
Она осматривает меня в зеркале и проводит руками по бедрам, разглаживая ткань. Ее голос успокаивает, я улыбаюсь.
– Я могла быть элегантней, если б не наступала на подол.
Девушка смеется:
– Скажете тоже! Да вы тут всем утерли нос. Все леди только и говорят про ваши наряды. А один молодой сэр, кажись, наглухо убит вашей красотой. Присядьте, я поправлю волосы.
Лицо горничной усыпано веснушками. Я так и не могу вспомнить ее имя. Ужасно неловко, ведь она, как я понимаю, прекрасно меня знает. Тревога возвращается в третий раз, на сей раз такая слабая и незаметная, что я мгновенно о ней забываю.
Служанка идет к туалетному столику, я сажусь на стул, стараясь ни за что не зацепиться платьем, и смотрю через зеркало, как она закручивает мои волосы в причудливую прическу.
– Кто тебя научил так обращаться с волосами?
– Мать. Я любила поспать подольше, так что, пока я вставала и одевалась, завтрака уже не было на столе. Мама всегда повторяла: «Молли, волосы надо убирать быстро, а есть – медленно».
Девушка улыбается чему-то своему, я тоже не могу сдержать улыбку.
Молли, ее зовут Молли. Она берет шпильку с туалетного столика и закрепляет ей прическу.
– Ну-у-у, и кто же это? – спрашиваю я.
– Моя ма, мисс?
Начинаю хохотать:
– Нет, я про джентльмена, который убит моей красотой?
«Наглухо убит». Кто так выражается вообще?
Молли расплывается в улыбке, когда наклоняется к моему уху:
– Мистер Александр Джессеп-младший. Официантик шепнул по секрету, что, увидев вас, сэр онемел и перестал говорить со своим papá. И чуть не уронил стул, хотел лучше вас разглядеть. Если что, я ничего не говорила. Дядюшка ваш уши мне надерет, если узнает, что я сплетничаю с вами, – тараторит Молли.
От волнения ирландский акцент усиливается: она не успевает произносить слова полностью.
– Никому ни слова, обещаю. – Провожу пальцем по коричневым зубчикам лежащей на столике расчески. – Не припоминаю, чтобы меня знакомили с этим Александром. Покажешь его?
В соседней каюте раздается шум. Молли резко выпрямляется, словно ее ущипнули.
– Давайте я провожу вас к обеденному залу, мисс, – обычным и ровным голосом говорит она, подмигивая мне в зеркале.
Мои непослушные волосы уложены в высокую прическу с бесконечным количеством шпилек. Молли достает золотистую ленту с крошечными жемчужинами, вплетает ее мне в волосы, а я кручусь перед большим зеркалом, любуясь собой. Этот корсет меня прикончит!
Раздается звук горна.
– Пора