Я лежу без сна на большой кровати с балдахином, украшенным вырезанными на нем цветками рудбекии, и смотрю на шкаф. Телефон валяется рядом.
С той ночи я так и не проверила, остались ли в тайной нише письма Эбигейл. Сама мысль, что они могут быть там, приносит успокоение, словно Элайджа все еще рядом со мной. И вот так, лежа в темноте, я почти верю в то, что он внезапно может появиться.
Он будет привычно серьезен. Я расскажу ему о папе и о своем последнем сне. Элайджа выслушает и даст совет, которым я, конечно же, не воспользуюсь. И время от времени, когда Элайджа будет думать, что я не обращаю на него внимания, стану ловить его взгляды.
Я кручу пустую вазу на тумбочке, ту самую, в которую Элайджа каждый день ставил новый цветок рудбекии. От пришедшего сообщения экран телефона зажигается: на часах 12:27.
Сюзанна: «На месте».
Хватаю фонарик и открываю дверь комнаты. Я осторожно обхожу скрипучие половицы, мягкие черные тапочки приглушают шаги. На верхних ступеньках покрытой ковром лестницы замираю. Сегодня я впервые прокрадываюсь куда-то втайне от отца.
На цыпочках миную коридор, проходя на кухню, и останавливаюсь. В патио стоят Мэри, Элис и Сюзанна и заглядывают внутрь через окно.
– Все равно не понимаю, почему нельзя было собраться у меня, – шепчет Элис, стоит мне открыть дверь. – Предки даже не заметили бы.
Я прижимаю палец к губам, и Элис закатывает глаза. Наследницы молчаливо следуют за мной в библиотеку. Я включаю фонарик, освещая высокие книжные полки из темного дерева.
– Так, обещайте, что никому не расскажете о том, что я вам сейчас покажу, – шепчу я.
Наследницы незамедлительно кивают. Я обхожу небольшой столик, заваленный книгами, и останавливаюсь у камина. Наверное, если б пришлось выбирать лучшее качество Наследниц, им точно является умение хранить секреты. Я тянусь к нише между кирпичами, нашариваю железный крюк и тяну за него. Деревянная панель слева от камина отъезжает, открывая проем. Мэри испускает тихий писк и прижимает ладонь ко рту. Сюзанна улыбается. Элис проводит пальцами по панели и толкает дверь.
– Ты прикалываешься? У вас дома есть настоящий потайной ход? – удивляется она.
Наследницы проходят через дверь. Я следом за ними шагаю в узкий, выложенный кирпичом коридор, закрывая за собой проход и снимая со стены лампу. Поворачиваю маленькую ручку. Пламя вспыхивает под колпаком старого стекла, а кирпичи озаряются мягким светом.
– Я пойду первой, – говорю уже в полный голос и протягиваю лампу Сюзанне. – Будешь замыкающей?
– Без проблем.
– Лестница очень крутая, – замечаю я. – Так что не запнитесь, а то все упадем.
Ступеньки кряхтят у нас под ногами, отмечая каждый шаг в тайный кабинет бабушки. Я не была здесь с той самой ночи. Так и вижу в кабинете Элайджу. Как он хмурит брови, сидит, склонившись над кипой старых журналов. Его темные волнистые волосы спадают на лицо, а карандаш зажат в зубах, когда Элайжда пытается одновременно удержать целых три книги. Это был и его кабинет.
– Это место словно перенесли сюда из старинного