В начале «гласность», а затем и полная отмена политической цензуры, «демократизация», «плюрализм», провозглашенные сверху в качестве новых норм общественного и культурного быта, привели к смене икон и образов как в жизни, так и в литературе.
Толстые журналы начали активную публикацию произведений советских писателей, созданных в семидесятые годы и ранее, но по идеологическим соображениям тогда не напечатанных. Так были опубликованы романы: «Дети Арбата» А. Рыбакова, «Новое назначение» А. Бека, «Белые одежды» В. Дудинцева, «Жизнь и судьба» В. Гроссмана и другие.
Лагерная тема, тема сталинских репрессий – рассказы В. Шаламова, проза Ю. Домбровского широко публикуются в периодике. «Новый мир» напечатал и «Архипелаг ГУЛАГ» А. Солженицына.
Поднятая в те годы на вершину литературной славы, сегодня, через призму произошедшего со страной, эта «тема» оценивается иначе.
«Шаламов, Солженицын – писатели, которые получили сроки, в которых сами виноваты …Описывать быт лагерей – много ума не надо? Эти люди вылезли в писатели на самой грязной теме. Каюсь, мне попалась книжка про «Гулаг», кто-то выбросил в подъезде. Я этот позор Солженицына бросил читать уже на 21 странице. Что-то не известно, чтобы какой-нибудь немец прославился на описаниях фашистских лагерей. И никто там не ставит подобные фильмы. А наша лагерная мразь выволокла на весь белый свет всю грязь и измазала свою собственную страну так, что весь мир на нас смотрит ненавистными глазами. За создание такого образа страны нужно без суда вешать» ([email protected]. Спецпроекты 29.08 2013).
Такие «рецензии» сегодня в Интернете – не редкость. Почему сегодня? Да потому что, во-первых, тогда Сеть только зарождалась, а опубликовать подобное мнение не отважилось бы ни одно печатное издание.
Хотя «мнения» были уже тогда.
«Брандт постоянно напоминал Брежневу: «Не представляю, как будут строиться наши отношения, если с писателем Солженицыным произойдет трагедия». Андропов же, озабоченный деструктивной ролью писателя, тем не менее, всячески стремился избежать репрессивного решения проблемы, надеясь, что Брежнев найдет способ заставить партийных идеологов искать компромисс с писателем. Он знал, что в противном случае решение проблемы будет переложено на КГБ и неизбежно столкнет его с интеллигенцией. С этим он не мог согласиться, так как в его плане преобразований интеллигенции отводилась главная роль. К тому же он читал произведения писателя и считал, что патологического антисоветизма у него нет» (Синицин И. Андропов