– Ром, а он не вернется?
– Не знаю. – В голосе бывшего десантника звучала трогательная покаянная растерянность.
Взгляд Наташи в который раз некстати прилепился к широкой лысине, уютно раскинувшейся среди светлых кудрей на макушке ее новоиспеченного любовника. До сего момента ей удавалось вовремя отводить глаза, но сейчас ни они, ни тело почти не слушалось вялых и противоречивых указаний ее утомленной психики.
– Кто это? – Голос прозвучал глухо и угрожающе, хотя Наташа вовсе не собиралась разыгрывать недовольство.
– А! – Рома с облегчением выдохнул: наконец-то понял, что на самом деле от него сейчас требуется. Не оправдания, не извинения – объяснение ситуации. – Это родственник моего хозяина. По-моему, племянник. Дом поделен на несколько частей. Все владельцы состоят в родстве. Они были очень недовольны, когда мой хозяин стал сдавать свою часть дома. Появился чужой человек, неизвестно, чего от него ждать…
– Но за два года они могли убедиться, что ты мирный, безобидный сосед!
– Да, я такой!
Рома улыбнулся смущенно, озорно и несколько кокетливо, как милый ребенок, который считает, что честно заслужил похвалу, но хочет продемонстрировать взрослым свою скромность. Наташа тихонько рассмеялась.
– Понимаешь, этот молодой человек появляется здесь крайне редко. У него, кажется, есть свои претензии на часть дома, где мы с тобой сейчас находимся. Когда крепко выпьет, он впадает в буйство; с ним никто из родных не может совладать. Вряд ли он даже думал о моем существовании. Скорее всего, мечтал устроить разборку с дядей.
– Ты так спокойно реагировал, Ром. Он по-настоящему опасен?
– Не знаю. Я не проверял! – Собеседник опять обезоруживающе улыбнулся.
На сей раз Роману удалось увлечь Наташу на подушку и, придавив массивной рукой плечо девушки, погрузить ее в сон – правда, не слишком глубокий.
Через два часа атака повторилась. Разудалый голос вновь что-то кричал под самым окном, правда, теперь реплики раздавались куда более мирные. Но Наташа испугалась не на шутку: недооценила выносливости хозяйского родственника! Она была уверена, что тот давно выбился из сил. Но если это не так, тогда кто знает, на какие еще подвиги хватит его заряда бодрости?! Однако стоило Роману зажечь свет, крик под окном прервался на полуслове.
Утром, как только Роман, вставая, убрал с Наташиного плеча тяжелую и мягкую руку, она очнулась. Уже рассвело, значит, было больше девяти утра. Спать хотелось отчаянно, однако Наташа поднялась и стала заторможенно одеваться.
Вернувшийся в комнату Рома ее тормошил. Задавал вопросы о настоящем моменте: не хочешь ли еще поспать, не согреть ли воды для мытья, сделать чаю или кофе. А в виноватом взгляде, в смущенном голосе читалось: «Ты не сердишься за ночной инцидент? Считаешь, что я не имел права приводить тебя в дом, где так неспокойно?