– И мы сказали, – со смехом перебил его Доменико, – что найдем слова «Капронского Ангела».
Паоло и Тонино ожидали, что сейчас Доменико снова получит по полной программе, но оба старика только помрачнели. И оба печально опустили головы.
– Но я не понимаю, – сказал Тонино. – Ведь у «Капронского Ангела» есть слова. Мы поем их в школе.
– Неужели твоя мать не научила тебя?.. – сердито начал Старый Никколо. – Ах да. Я забыл. Твоя мать – англичанка.
– Еще одна причина тщательно выбирать себе пару, когда женишься, – хмуро проговорил дядя Умберто.
Дождь не переставая стучал по стенкам кареты, и оба мальчика совсем потерялись и сникли. Доменико, видимо, решил, что они очень смешные, и снова прыснул со смеху.
– Угомонись! – прикрикнул на него Старый Никколо. – В последний раз беру тебя туда, где подают бренди. Нет, мальчики, у «Капронского Ангела» подлинных слов нет. Те слова, что вы поете, – временная замена. Говорят, что достославный Ангел унес слова с собой на небо после победы над Белой Дьяволицей, оставив только мелодию. Или что с тех пор слова вообще утрачены. Но все знают: Капрона не может быть истинно великой, пока слова эти не будут найдены.
– Иначе говоря, – с досадой сказал дядя Умберто, – «Капронский Ангел» – такое же заклинание, как и всякое другое. А без должных слов любое заклинание, даже божественного происхождения, действует вполсилы. – Он подобрал свою мантию, так как карета дернулась и остановилась у университета. – А мы, как последние олухи, обязались закончить то, что сам Господь оставил незавершенным. Вот она, человеческая самонадеянность. – И, уже выходя из кареты, заверил Старого Никколо: – Я загляну во все рукописи, какие только знаю. Где-то должен быть ключ. Ну и ливень! Проклятье!
Дверь захлопнулась, и карета снова дернулась.
– А что, Петрокки тоже обещали разыскать слова? – спросил Паоло.
Старый Никколо сердито поджал губы:
– Обещали. И я умру от стыда, если они опередят нас.
Он не договорил, потому что карета накренилась, огибая угол, и въехала на Корсо. Струя воды хлестнула мимо окна.
Доменико бросило вперед.
– Не сказал бы, что этот там умеет править, а?
– Помолчи! – цыкнул на него Старый Никколо, а Паоло прикусил язык: так сильно его несколько раз тряхнуло.
Что-то разладилось. Куда-то пропали привычные звуки катящейся кареты.
– Я не слышу цоканья копыт, – сказал Тонино, недоумевая.
– Так я и знал! – воскликнул Старый Никколо. – Это все дождь.
Он с грохотом опустил окно, в которое тут же ворвался мокрый ветер, и, не обращая внимания на глазеющие из-под влажных зонтиков лица, высунулся наружу и прокричал слова заклинания.
– Поезжай скорей, кучер! – распорядился он. – Ну вот, – сказал он, закрывая окно, – теперь мы доедем до дому. Какое счастье,