Она подошла к моему столу. Я поднялась со своего места и протянула ей руку.
– Привет, я Мегс. – Она улыбнулась широко и по‐доброму, продемонстрировав чисто английский тип кривизны зубов, затем крепко сжала мою руку в своей грубой теплой ладони.
– Привет, – улыбнулась в ответ я, незаметно оглядывая ее форму.
– Я сразу тебя узнала! – радостно объявила она, когда мы обе расположились на стульях. Потом смущенно добавила: – Не потому, что просмотрела весь твой инстаграм, а просто помню тебя по фоткам, которые были у Джен. Она столько о тебе рассказывала!
– Правда?
Интересно, что же стало с этими фотками?
– Да, чистая правда! – Она внимательно оглядела меня. – Вы похожи!
– Да ну, нет. Я повыше и круглолицая, а она маленькая и худая.
– У вас одинаковые глаза. – Ее взгляд задержался на моем лице пару лишних секунд, и мы обе смутились.
– Ты коп?
– Коп? – Она рассмеялась. – Нет! Я офицер службы надзора за парковкой. В народе нас называют «парковочные нацисты». Кстати, одна из самых ненавидимых профессий в мире!
– А… – протянула я немного разочарованно.
– Пойду возьму кофе.
Когда она вернулась и расположилась рядом, я перешла к делу, не теряя времени на новый виток неловких прелюдий:
– Послушай, какая странная штука. Я уже встречалась женщиной, которая назвалась подругой Джен. Ханна Беллами. Знаешь ее?
– О, Ханна… – Мегс криво улыбнулась. – И как она поживает?
– Так вы знакомы?
– Мы все вместе работали в пабе. Джен и Ханна – за баром, а я собирала посуду в зале.
– Что, есть такая профессия?
– Это работа, не профессия. Мне тогда было шестнадцать. Алистер нанял меня, можно сказать, почти нелегально. Видно, у меня такая судьба: сначала недобармен, потом – недокоп. – Мегс грустно рассмеялась.
Получается, если в 2007‐м ей было шестнадцать, она всего на пару лет старше меня. А выглядит на все тридцать. Уголки ее губ смотрели вниз, даже когда она улыбалась, вокруг залегли грустные маленькие складки.
– Нелегально?
– Скажем так, я подделала кое‐какие документы, когда меня брали на работу, но он предпочел сделать вид, будто ничего не заметил.
– Значит, Алистер не очень‐то уважал закон? – прищурившись, задала я вопрос.
– Можно и так сказать, наверное. Он был себе на уме. И честно говоря, я очень впечатлена тем, что ты уже слышала о нем. Ноутон такой: здесь ни у кого нет секретов.
– Ну знаешь, дело же не в том, что мне все рассказывают, я сама хожу и спрашиваю. – Отхлебнув кофе, я решила пойти ва-банк. – Слушай, а у Джен был парень?
Мегс глубоко вздохнула. Плохой знак.
– Был один человек. – Она закусила губу. – Уж не знаю, насколько их можно назвать парой, но Джен любила его. Даже не так, у нее было на нем что‐то вроде фиксации.
– Можешь рассказать о нем поподробнее?
– Его звали Крис. Он был