– Гм, это что же, ты меня купеческим… э-э… митрополитом, что ли, сделать надумал?
– А Туров – купеческой столицей Руси!
Никифор помолчал, раздумывая, потом налил себе вина, поднял кубок и движением головы велел племяннику сделать то же самое, тот послушно отхлебнул и тут же принялся закусывать. Никифор продолжал молча размышлять, барабаня пальцами по крышке сундука. Мишка осторожно ощупал лоб: шишка от «дядюшкиного вразумления» намечалась изрядная.
«Обязательно было кубком лупить? Мог бы и кулаком приложиться, при такой разнице в весовых категориях эффект был бы не меньшим, много ли мальчишке надо? Вот именно мальчишке, сэр! Кулачный мордобой еще заслужить надо, он – для разборок промеж равных взрослых мужей, а вас, милейший, по молодости и легкомыслию, попотчевали посудой, как мать бьет ложкой по лбу расшалившегося за столом ребенка. Так-то вот!»
Никифор продолжал что-то обдумывать, пауза затягивалась просто до неприличия, и Мишка уже начал подумывать, что бы такое сказать, но, поглядев на стоящий перед ним кубок, решил не нарушать приличий, прерывая размышления старшего мужчины. Наконец Никифор, видимо, пришел к какому-то выводу, но вопрос его оказался совершенно неожиданным:
– И долго ты над этим думал, племяш?
В голосе Никифора не чувствовалось сарказма, вопрос был задан вполне серьезно, и отвечать на него требовалось тоже серьезно.
– С тех пор, как у тебя в Турове побывал. Мама мне кое-что о твоих делах рассказала, – Мишка заметил, как Никифор насторожился, и тут же поспешил его успокоить. – Немного, то, что сама знала, может быть, и не все. А еще я знаю, что в латинских землях есть торговые города, в которых купцы сами правят, без князей. Венеция, Генуя, Флоренция. Слыхал о таких?
Это был рискованный момент – у Мишки вовсе не было никакой уверенности в том, что эти торговые республики уже существуют, но Никифор лишь кивнул. То ли знал о них, то ли просто не хотел прерывать племянника.
– Вот мне и подумалось: а нельзя ли все это к нашим делам как-то приложить? Князья все время туда-сюда ездят, настоящих хозяев у земли нет… Кто еще, кроме князей, землю обустроить может? По-моему, купцы, только все аккуратно сделать нужно, чтобы Рюриковичи не насторожились – они властью делиться не захотят, а то, о чем я говорил, власть.
– Вот именно Рюриковичи, – Никифор утвердительно кивнул. – Так они и дали тебе на своих землях постоялые дворы ставить да вооруженную стражу держать. Даже бояре стонут, если рядом с их деревеньками княжьи деревни оказываются. Княжьи тиуны грабят хуже татей, а отпора не дай – за княжьего человека спрос строжайший.
– Но не все же князья одинаковые…
– Все!
– Значит, надо договариваться, подати с прибытков князьям предлагать. А еще лучше, если получить на это дело согласие самого Великого