– Ну вот, – резко бросил он. – Держи.
Она взяла поводья. Он подошел к своему скакуну и забрался в седло, не обращая внимания на подругу Элис, которая все еще стояла на обочине, глазея на него, словно он был двухголовым чудищем, готовым съесть Элис в любую секунду.
Он услышал, как они начали о чем-то тихо шептаться у него за спиной. Потом мул последовал за ним, давя снег копытами.
– Ну же, Малыш. – Она щелкнула языком. Мул тихо заржал, выражая протест. – Ой! – воскликнула она. – Он укусил меня.
Ну вот.
Маркус притормозил и крикнул:
– Ты должна показать, что ты здесь главная!
– Я не думаю, что он согласится. Ой! Прекрати, Малыш.
Такими темпами они несколько месяцев будут добираться до Килмарки-Хауса.
– Возможно, ему не нравится кличка.
– А как прикажете его называть? Просто мул? Почему вы считаете, что такое обозначение не оскорбит его?
Тяжело вздохнув, он развернул коня и подъехал к ней.
Он поможет ей только на этот раз. Она – его служанка. Ему не следует сдувать с нее пылинки, давая повод считать, что их связь чем-то отличается от отношений между работодателем и прислугой. Надо следить, чтобы они строго выполняли свои роли. Это будет нелегко, учитывая, что им придется путешествовать вместе, но вполне выполнимо. Он купил ее на аукционе не ради низких развлечений. Им руководила жалость. Элис выглядела несчастной, слабой, но при этом смелой, пока стояла перед той грязной толпой.
Его отец сказал бы, что он проявил слабость, переживая за какую-то крестьянку. Тем более за такую неказистую особу. Она явно была не в его вкусе. Это означало, что ему будет легко держать ее на расстоянии.
Он направил Буцефала к мулу, который тут же осторожно отошел в сторону.
– Мне кажется, ему не нравится, когда вы так близко подъезжаете к нему, – нервно произнесла Элис.
Он протянул руку и поправил поводья.
– Не надо так резко дергать. У него чувствительный рот. Достаточно легонько потянуть их на себя.
Он нагнулся и сжал ее ногу ниже колена, показывая, в каком месте нужно упираться мулу в бока.
Она вздрогнула от его прикосновения и быстро убрала ногу.
– Направляй его ногами, – бросил он, даже не пытаясь объяснить свои действия.
Естественно, девушке не нравилось, когда он до нее дотрагивался.
Когда он выпрямился, то увидел, как она поспешно отвернулась и прикрыла лицо ладонью, напомнив ему, что от него по-прежнему воняет.
Он отъехал в сторону, чувствуя легкую обиду, которая, возможно, была неоправданной. От него действительно воняло. И он это знал.
Он не хотел обижаться. Но он также не хотел, чтобы она от него шарахалась, – девушка, которую он спас. Возможно, это был единственный бескорыстный поступок, который он совершил за свою жизнь. Потому – да, для него это было важно. По крайней мере, он так считал. Важно знать, что