– А кто?
– Это я и хочу выяснить. Говорят, что он эльф.
– В смысле сонный лев? Что ему здесь делать? Он же питается снами.
– Знаешь, что снится тем, кто тут побывал? Не сны – настоящие триллеры! Так что здесь у эльфа просто нора, а охотится он вдали отсюда. Выслеживает подростков и туристов, забредающих в Ховринку, а потом провожает их до дома и там ночью лакомится свежими впечатлениями.
Вдруг слова королевы перекрыл не то вой, не то стон – протяжный, зовущий, одинокий. Женька остановился, прислушиваясь. Шу, видимо, привыкла к такого рода звукам, потому что продолжала движение как ни в чём не бывало. Стон всё нарастал, и Тартанов уже не мог игнорировать его и осматривался, пытаясь понять, откуда он доносится. Такое ощущение, что шёл он сразу из нескольких мест: и с улицы, и изнутри здания.
– Ты слышишь это? – спросил Женька, но силуэт королевы практически растворился в темноте.
У Тартанова вдруг разболелась голова, зазвенело в ушах, и он уже не мог различить ни единого звука, кроме этого воя. Он бросился вслед за королевой, но упал, больно ударившись о камень. Подняв голову, чтобы позвать Шу, Женька вдруг увидел свет. Он лился с потолка, словно там находились лампы. Оглядевшись, Тартанов не увидел ни обшарпанных стен, ни замусоренного пола – обычный больничный коридор: стерильный, светлый и пустой. И вдруг он понял, что уже бывал в Ховринской больнице, потому что знал, куда нужно идти и кого спасти. Ему как будто дали второй шанс.
Сначала несмело, а потом всё быстрее Тартанов зашагал по коридору крыла, оглядываясь, чтобы его не засёк врач или пациент. Добравшись до лестницы, он без труда взбежал на следующий этаж. Кто-то окликнул его, и Женька испугался, что его заметили – быстро прошмыгнул в дверь и побежал в соседнее крыло. Нужна была третья палата, и он сразу увидел её – с открытой дверью.
Шагнув туда, Женька обомлел: в комнате находились учёные, которые не раз снились ему. Они спокойно занимались своими делами: размешивали растворы, наблюдали за ними в микроскопы и делали записи. Тартанова они не заметили, и он бесшумно вышел в коридор. Он понял, что ошибся дверью и что ему была нужна следующая комната. Убедившись, что его по-прежнему никто не видит, Женька юркнул в следующую дверь и теперь попал по адресу. Посреди комнаты стола высокая кровать, к которой кожаными ремнями был привязан Максик. В его левую руку была воткнута игла капельницы, но он находился в сознании: его губы беззвучно произносили имя брата.
– Да, Максик, сейчас помогу! – Женька бросился к нему, аккуратно вынул иглу и стал расстёгивать ремни. – Держись, ладно? Я сейчас…
За спиной мелькнула чья-то тень. Интуитивно поняв её намерения, Женька пригнулся – и над его головой просвистел железный поднос. Видимо, Тартанова хотели им вырубить. Нападавший тут же схватил Женьку за руку, но тот врезал ему в нос второй, а потом подбавил коленом в живот. Парень (а это оказался довольно крупный