– Свидание в Вене… А вы умеете удивлять!
– Приятно слышать, потому что я был уверен, что вы привыкли к подобным поступкам мужчин, – Вовка смутился почти естественно. – Я боялся показаться неоригинальным.
– Раз уж у нас полноценное романтическое свидание, предлагаю перейти на ты, – Шу склонила на бок голову, оценивая реакцию спутника.
– Мне неловко так обращаться к королеве.
– Все драконы обращаются друг к другу на ты.
– Но я не дракон.
– Тем более! Боги стоят выше по иерархической лестнице, значит…
– Мне просто хочется выказывать вам уважение, – упрямился Вовка.
– Его можно выказывать и другими способами. А от «вы» веет официозом.
– Хорошо, – Ермоленко вздохнул. – Ты самая демократичная королева из всех, что я знал!
«При этом многие считают меня стервой», – подумала Шу, а вслух произнесла:
– А ты первый бог, который пригласил меня на свидание. Кстати, ты так и не представился…
Вовка ответил не сразу. Он вытянул губы в трубочку, опустил глаза и покачал головой, словно его уличили во лжи, а потом хитро взглянул на собеседницу:
– Можно я отвечу на этот вопрос чуть позже?
– Почему?
– Потому что кролики в цилиндре у меня закончились и больше удивлять тебя нечем, так что продлим интригу сегодняшнего вечера тем, что я останусь безымянным.
– Ладно, – Шу приняла правила игры. – Тогда расскажи, чем ты занимаешься.
– Я охотник. Истребляю тварей, которые пожирают человеческие души.
– То есть ты уничтожаешь моё пропитание.
– Получается, что так, – Вовка улыбнулся. – Но ты не бойся, умереть с голода я тебе не дам.
– Очень благородно!
Королева продолжала эту светскую малозначимую болтовню, а сама отслеживала и анализировала каждый взгляд и жест Вовки. С того момента, как они перешли на ты, глаза Ермоленко потеплели, словно он получил команду «вольно», однако скованность и отстранённость ещё оставались, и Шу не знала, как растопить этот лёд. У неё было странное чувство, что этот бог, который упорно не хотел называть своё имя, странным образом копирует Вовку: словно отражение в зеркале, перенимает его стиль общения, фразы, жесты, но при этом не вкладывает в них те чувства и эмоции, что вкладывал Ермоленко. Из-за этого королева никак не могла нащупать то слабое место, которое заставило бы