– Ни о какой отсрочке не может быть и речи. Серьёзные дела, уважаемый Александр Михайлович, так не делаются. Если не хотите неприятностей, забудьте о нашей договорённости, – трубка запикала короткими обрывистыми гудками.
А что ещё он хотел услышать? Лично он в подобной ситуации высказался бы гораздо жестче.
***
Для секретаря Галины Ивановны Свешниковой сегодняшний день тоже не задался. Она суетилась, прятала глаза, отвечала невпопад и постоянно бегала в туалет. Со стороны могло показаться, что у женщины на нервной почве случилось кишечное расстройство. На самом деле ей срочно приспичило позвонить и поговорить с одним человеком тет-а-тет, что сделать в набитой полицией приёмной не получалось. Заветный абонент, как назло, был недоступен. С каждым неудачным звонком неприятные опасения, которые она надеялась развеять, усиливались. Галя не понимала, что случилось? Занят, срочно отбыл в командировку или почувствовал беду и скрылся, как крыса с тонущего корабля? Хотелось думать, что ничего страшного не произошло, просто разрядился телефон. Но почему-то до сих пор, пока она была ему нужна, он всё время находился на связи и, за целый месяц никаких проблем с дозвоном не возникало. А как только запахло жаренным – сразу «недоступен». От неизвестности она паниковала ещё больше, нарисовав в своём богатом воображении мрачные картины тюремного будущего. Правда, тут же сама выступала в роли своего адвоката. Да, она не святая и в чём-то виновата, но не настолько же, чтобы оказаться за решёткой. Она, всего лишь слабая беззащитная женщина, пыталась восстановить справедливость, можно сказать, поруганную честь и не заметила, как вляпалась в криминал. Кажется, Мартынов её в чём-то подозревает. То не замечал неделями, а сегодня прямо глаз не спускает. Может, признаться ему