Все беспрекословно ему подчиняются, включая полковника Романова.
Члены комиссии с недоумением переглядывались: кто такой? Но, надо признать, мероприятие организовано безупречно. Все было предусмотрено, включая термосы с черным кофе и аппетитные бутерброды с салями, невесть как попавшей в здешнюю провинцию. В министерском буфете не видели ничего подобного.
Кабан выкатился, проваливаясь в глубоком снегу, прямо на номер, где стоял генерал Тягунов. Собаки заливались от злости. Прервав размышления, генерал вскинул карабин.
– Номер четвертый! – кричал по рации молодой, срывающийся голос. – На тебя бежит кабан! Уснул, что ли?
– Да погоди! – вскипел от негодования, смешанного с охотничьим азартом, генерал Тягунов. – Подпущу поближе…
Сережа Горюнов опустил бинокль и усмехнулся. Вот мы и на равных, мой генерал! Раз уж проглотил мое хамство, куда теперь денешься.
Проглотишь и все другое…
Генерал выстрелил. Перекрестие прицела дернулось вверх и в сторону, исчез из поля зрения черный загривок кабана, зарывшегося в снег после удара пули. Во вскинутые прицелы и бинокли видны были брызги крови на снегу. Ай да генерал!
И уже бегут к мертвому кабану со всех номеров подчиненные. Спешат отметиться. Им уже не до лая собак, продолжающих гон.
А сам генерал смотрит не насмотрится на поверженного красавца. Давно он не переживал подобного волнения в крови. Вот что делают охотничьи забавы с сильным мужиком, вот что делают пробудившиеся первородные инстинкты!
Будто вернулась к нему острота ощущений забытой уже молодости.
– Прекрасный выстрел! – возбужденно говорят сбежавшиеся члены комиссии. – Поздравляем, Геннадий Матвеевич!
Но самого генерала сейчас больше интересует, что скажет этот молодчик в белом полушубке, перепоясанном офицерским ремнем.
– Куда? – кричит он на членов комиссии. – Куда, мать вашу так! Почему покинули номера? Вон другие кабаны и олени! На вас гонят! А ну на место!
Только сейчас все замечают – гон идет вовсю. И молча, беспрекословно, возвращаются на свои места. И трещат новые выстрелы, прерывая лай собак.
Тягунов с интересом посмотрел на этого молодца. Вон как покрикивает на старших офицеров. Кто он – штатский, простой егерь?
Но так ничего и не спросил о нем генерал. Он был признателен ему за то упоение, которое только что испытал. Хотя самое «упоительное» было впереди.
Потом была сауна с переходом в русскую баню с веничками и обжигающим паром. И опять этот молодчик оказался на высоте.
Уж как он хлестал распаренные телеса московских начальничков! Будто отыгрывался на них за всех подчиненных, кои когда-либо мечтали вот так «утюжить» своих отцов-командиров.
А те только блаженно охали и требовали наддать еще и еще, как женщина, которой повезло