Слобожанские пасторали. Повесть. Ольга Краузе

никаких не хватает, пижмой все заросло – руками землю от корней перебираю. А такая Хрося и по весне на огороде, перед посадками любую самую навороченную культиваторку заменит.

      – А Хрося бы порылась, это точно. Мы ж ее на разведение взяли. Не способен я скотину забить. Да, что там скотину – с птицей и кроликами всегда жена управлялась. Так мы этих поросят ждали. Как вспомню – до сих пор слезы наворачиваются. Хрося такая умница была, даром что не разговаривала! До последнего не верила, что мы за нее не заступимся.

      – Так это обгорелое строение тот самый свинарник и был?

      – Был! Еще мой дед его построил.

      – Ну, кирпичная кладка уцелела, крышей покрыть, да пол настелить, стены побелить, загородки поставить и можно снова поросят закупать.

      – На это все, кроме собственных рук, деньги нужны: брус на балки, доски, шифер… А я только к Рождеству кредит заканчиваю выплачивать. А потом, как представлю, что они опять эту боротьбу с эпидемией затеют…

      – Они завтра могут облаву на ящур затеять, но вы же не боитесь у себя Масяню с Лютиком держать?

      – Еще как боюсь! Ночами кошмары снятся! Вот вы, вроде бы дама городская, а имеете интерес и понятия в сельских делах, как это?

      – Я, сама родом-то не здешняя. В молодости, в Вологодском институте молочного хозяйства, на факультете ветеринарной медицины училась. Студенткой, на танцах, познакомилась с курсантом, замуж вышла за военного, а его сначала в Туркмению направили, а потом в Украину перебросили. Здесь он в отставку и вышел в чине подполковника, после ликвидации Чернобыльской аварии. Потом долго болел и умер. А я до самой пенсии в Харьковском зоопарке проработала.