Какой бы она ни была, Титус так и не смог до конца вытравить из своей души романтическую влюбленность. О, если б ее суть соответствовала внешнему облику… Ничего, скоро она исчезнет из университета, из Верхнего Города – и заодно из его жизни.
– Ваша дама будет в восторге, уж вы мне поверьте, – тараторила, улыбаясь, хозяйка лавки, полная смуглая женщина в небесно-сиреневом платье с воротником из павлиньих перьев. – К сожалению, я могу показать вам этот великолепный туалет только на манекене. Вольнонаемные демонстраторши слишком капризны, я с ними не связываюсь, а за рабынь в прошлом месяце опять повысили арендную плату, так нам от половины пришлось отказаться! Вы слыхали, появилась новая политическая лига «Рабство для народа»? Ее члены будут добиваться, чтобы каждый гражданин Панадара мог иметь собственных рабов! А то все рабы казенные, и мы должны платить за них аренду, да еще компенсировать государству убытки, если у кого-то вдруг сломался нос или вылетели зубы, – это же форменный грабеж! Ну, теперь-то в оппозиции появились умные люди. Лига «Рабство для народа» подготовила петицию от имени всего народа, и я обязательно ее подпишу и всем своим знакомым буду говорить, чтобы подписывали, а не отсиживались по углам…
– Упакуйте, пожалуйста, – вставил Титус, когда она на мгновение умолкла. – Я тороплюсь.
В университет он попал во время большого перерыва. Роми нашел в галерее на четвертом этаже: подобно множеству других студентов, та сидела у стены, прямо на полу, и ела лепешку с апельсиновым мармеладом (съестным приторговывали здешние рабы, которые официально не имели на это права, а неофициально отстегивали часть выручки своим надсмотрщикам, те делились с университетским начальством – и недовольных не было, а значит, и проблем не было).
Взгляд Титуса мгновенно выхватил Роми из массы молодежи в одинаковых студенческих рубашках и шароварах. Чуть склоненная голова, прямые волосы до плеч, безупречно белые, разделенные ровным пробором. Тонкое сосредоточенное лицо, подростковая фигура. Из-под рукава выглядывает краешек ожога, изуродовавшего левую руку.
Подойдя ближе, он заметил у нее на шее свежий синяк. И нижняя губа не то разбита, не то прокушена.
Его кольнуло чувство вины. Да, он жалел ее… но все равно не одобрял ее отношения к житейским невзгодам. Если девушку обижают, достойный ответ мучителям – терпение, а не агрессия. Ничего, скоро все уладится. В кармане у Титуса лежала коробочка с золотой булавкой Эрмоары, в заплечной сумке – купленный в лавке наряд. Наверное, Эрмоара завтра же увезет ее домой, на Идонийские острова.
Придется,