– Ты чего?.. – прохрипел тучный инспектор, растерянно отталкивая Титуса.
– Я это… человека спасаю… – пристыженно объяснил афарий.
Вскочил и побежал дальше.
Бычья площадь, храм Шеатавы – нагромождение блоков из черного базальта, на первый взгляд хаотичное, но, если присмотреться, подчиненное законам странной, варварской гармонии.
Несмотря на устрашающий вид храма, Шеатава был богом очень даже приличным: он принадлежал к числу тех немногих, кто не требовал человеческих жертвоприношений. В жертву ему приносили быков и овец – и великий бог пожирал их, оборачиваясь гигантским львом, а людей не трогал. Вот и сейчас по широкой, заваленной навозом улице к вратам храма брело стадо быков с вызолоченными рогами, в сопровождении жреческой процессии. Животные нервничали, но двигались вяло, так как в течение трех дней перед церемонией им в питье подмешивали наркотик.
Атхий, а за ним и Титус вихрем пронеслись между вратами и стадом. Позади кто-то восторженно крикнул:
– Знамение!..
Козья Харя оказался вертким и проворным, как зильд, афарий никак не мог его поймать, а время шло, солнце понемногу сползало к горизонту. Титус пытался на бегу объяснить насчет отравленного шипа, однако обреченный Атхий его не слушал.
Эстакада Нэрренират.
Рельсовая дорога унесла их в другую часть города. Здесь теснились трехэтажные дома, оштукатуренные, но без фресок, из-за чего они выглядели странно голыми. Попетляв среди них, Атхий выбежал на площадь Пустых Фонтанов, загроможденную разбитыми каменными чашами. Фонтаны давным-давно не работали, в чашах зеленела пробившаяся сквозь трещины трава.
На том краю площади ощетинились ребристыми колоннами казенные учреждения. Там как раз заканчивался рабочий день, и Козья Харя, рассчитывая затеряться в толпе, помчался из последних сил. Титус, наоборот, сбавил темп. Пусть Атхий успокоится и почувствует себя в безопасности – тогда-то он настигнет его, вонзит парализующую булавку и удалит шип.
Он отстал от Атхия, однако не намного. Ровно настолько, чтобы тот потерял его из виду.
Впереди, над крышами, гигантским раскрытым веером поднималось здание из белого и розоватого мрамора. Храм Нэрренират.
Атхий устремился в ту сторону, а за ним и Титус. Увидав суетливую фигурку Атхия в конце улицы, которая выводила на площадь перед храмом, он с шага перешел на бег. Булавку приколол к жилету на груди. Каковы бы ни были препятствия, он выполнит свой милосердный долг.
Площадь Зовущего Тумана представляла собой обширное пространство, вымощенное в шахматном