– А хотелось бы мне этим Разлучником разлучить Харальда и его жён!
Но всякий подарок требует отдарка: не то не будет удачи ни давшему, ни взявшему. Гудмунд стащил с руки серебряное запястье, сделанное в виде змеи, кусающей собственный хвост.
– Возьми и ты, Хельги Виглафссон. Я рад был бы принести сюда хорошие новости, если бы это было суждено.
Взошёл на палубу, и на кораблях стали поднимать якоря.
Живя подолгу на одном месте, человек прирастает к нему бесчисленным множеством корней. И потому-то нет воина отчаянней, чем тот, кто отстаивает свой дом! Такой боец дерётся с яростью и упорством, пока не вынудит врага отступиться – уйти искать добычу полегче.
Но худо, когда нет надежды оборониться. И кто скажет, что легче – рухнуть поперек родного порога и поймать гаснущим слухом отчаянный крик жены или же самому выкопать из земли деревянных богов, спустить на воду корабль и отправиться за тридевять враждебных земель и морей… куда?
Многим в то лето выпала судьба вроде той, что развернула зловещие крылья над двором Халльгрима Виглафссона. Многие, как он, оставили насиженные места. Одни пустились на запад – вить новые гнезда на островах вдоль берега страны англов. И долго тревожили набегами ненавистного конунга, пока наконец он не собрал новую рать и не выбил их и оттуда. И тогда они снова подняли паруса и отправились ещё дальше, чтобы назвать своей большую и никем ещё не заселённую землю посреди океана – Исландию…
Другие вовсе нигде так и не бросили якорей. И море год за годом носило на себе их корабли. Кормило, укрывало от врага. Давало когда добычу и славу, когда – последний приют… Сэконунги, хозяева моря! Они хвастались, что никогда не спали под закопчённой крышей и не пили у очага. Горькое хвастовство.
А третьи – третьи поворачивали на восток.
Туда, где за датскими, свейскими, вендскими, финскими землями лежала под широким северным небом необъятная Страна Городов. Гардарики… Страна, равно прославленная богатствами, прекрасными женщинами – и страшными воинами, которым не было равных в пешем бою!
– Если и вправду для этого я стал видеть, – сказал Хельги Виглафссон, – так я бы, пожалуй, уж лучше снова ослеп.
Проводив Гудмунда, Халльгрим немедля послал Видгу за Эрлингом в Торсхов.
– Расскажешь ему, что случилось, – напутствовал он сына. – Пусть собирается и приводит сюда кнарр. Чтобы завтра же отплыть. И пускай возьмёт с собой рабов, какие пригодятся в пути.
Вот так: сколько зим прожито здесь, не один десяток и не два, и всё рушится в течение одного дня…
Видга кликнул Скегги и потащил лодку к воде. Разрисованный парус заполоскался, потом, обтянутый, принял в себя ветер и мелькнул за сваями бухты. Халльгрим проследил за ним взглядом и окончательно решил про себя: маленького сынишку рабыни надо будет взять. Всё-таки отцом Скегги был викинг. И наконец-то