– Нет, вы не похожи на араба.
Поп хохотнул.
– Ну да, понял. Вам, значит, заправить машину? На сколько?
– Полный бак.
Подкатив «гольф» к бензоколонкам, Монтгомери зашел в лавку. Та будто целиком и полностью была вырезана из прошлого и перенесена сюда, в настоящее. Мелочовка и безделушки везде – на гвоздях и полках, по углам, без всякой логики в расстановке и намека на классификацию. Почти каждый товар – в тонком одеянии из пыли. Довольно много реликтов из времен попроще да пораньше: изобилие гелей для волос всяческих марок, среди которых пара-тройка вымерших; зубная паста настолько старая, что почти наверняка – заживо окаменевшая в тюбике; коробка с комиксами, на боку которой читалось: 5 ЦЕНТОВ – БЕРИ НАУГАД! Из кипы журналов только горстка самых верхних отсутствовала.
– Тут всякая интересная старина, Поп. Не возражаете, если я буду так вас звать?
Старик едва появился в дверях, вытирая руки тряпкой.
– Чегось?
– Говорю, у вас много старых товаров. Можно так к вам обращаться – Поп?
– Конечно, зовите меня как угодно, коли зовете на обед. Кстати, машине вашей не так много и нужно, как оказалось.
– Это «Фольксваген-Гольф», они по природе неприхотливые.
– Знаете, ничего личного, но я бы на этих забугорников полагаться не стал.
Монтгомери улыбнулся.
– Так вот, насчет старины…
– А чего насчет нее? Так и есть, скрывать не стану – кой-чего тут уже четверть века пролежало и еще столько же, наверное, пролежит.
Поп прошел за пыльную стойку со стеклянной перегородкой и уселся на стульчик. Монтгомери подошел ближе – посмотреть, что развешано на стене за стеклом. Там были пластиковые наживки в виде мух, почти все выцветшие, а еще – огромная арахисовая карамель в форме колеса в пленке, сделанная навскидку году в 1948-м.
– Рыбачите? – поинтересовался Поп.
– Да, подумывал сегодня либо завтра закинуть удочку.
– Вот. – Поп пошарил под стойкой и достал одну из мух. – Эту попробуйте. Их больше не делают, незнамо почему, но рыба на них клюет, это точно. У меня до сих пор одна такая водится, и я на нее еще ловлю. Вот, берите просто так, задарма.
– Как щедро с вашей стороны.
– Да пустяки. Все равно никто это дерьмо не берет.
– Что ж, – произнес Монтгомери, опуская мушку в карман, – надеюсь, купить вон ту штуку из арахиса тоже никто не решится.
Поп от души посмеялся.
– Я никому и не позволю забрать эту сукину дочь отсюда. О нее зубы сломать – раз плюнуть, а уж если кто в ту дырку в середине хрен рискнет заправить… Ей по годам как мне будет, а я, мой юный друг, динозавров застал.
Монтгомери улыбнулся.
– Вы тут новенький? – спросил Поп.
– Ну, почти… мы с женой тут не навсегда. Просто отдыхаем. Наши друзья, Ева и Дин Бомонты, сосватали нам ненадолго хижину у озера.
– Ага, знаю таких. Почти каждое лето их сюда заносит. Дин – тот еще рыбак.
– Да, у него к рыбалке душа лежит.
– Знаете, скоро здесь останутся одни