Рассматривая общее содержание народной поэзии до Иоанна Грозного, нельзя не заметить следующих двух особенностей.
Прежде всего обращает на себя внимание бедность содержания как былин, так и исторических песен до половины XVI-ro века: отсутствие даже намека на походы первых князей на Царьград, на военные подвиги как известного князя богатыря Святослава, так и других древнерусских князей, затем отсутствие упоминания о княжеских междоусобиях, о внешней и внутренней деятельности Московских государей, об их победах над татарами, о собирании русской земли.
Причем, если не считать двух-трех песней о князе Романе Дмитриевиче[2], а также неясного намека на деятельность Юрия Долгорукого в духовном стихе о Георгии Победоносце[3], то единственным древнерусским князем, обратившим на себя внимание народа, является Владимир Св.
Известный наш исследователь народной поэзии Г.Вейнберг полагает, что «пробел, существующий в исторической поэзии до Ивана Грозного, образован не отсутствием песен, а утратою их или еще не совершившимся открытием[4]. Не могу согласиться с этим мнением нашего многоуважаемого ученого, так как причину бедности содержания наших былин, как мне кажется, надо искать не в случайной потере или в недостаточно усердном искании былин, воспевающих подвиги древнерусских князей, предшественников и преемников Владимира Св., а в той точке зрения, с которой народ смотрел и смотрит на деятельность своих излюбленных князей и государей.
История русского народа свидетельствует, что мы, русские, подобно некоторым другим народам славянского племени, никогда не отличались особенною любовью к военным подвигам и предпочитали нередко потом (то есть, мирным трудом, путем колонизации) приобретать то, что другие народы (например, Римляне) добывали кровью (то есть, войною). Почти всегда для нас, русских, война являлась не целью, а лишь средством для достижения той или иной другой цели. Поэтому-то, русский народ не мог уважать и воспевать подвиги тех древнерусских князей, которые заботились не столько о развитии мирных занятий, земледелия, торговли и всякого рода промыслов, сколько о завоеваниях иных земель и приобретении военной добычи. Князь богатырь Святослав, мечтающий о завоевании Болгарии и об устройстве столицы на берегах Дуная, но в то же время покидающий на произвол судьбы свое государство, главный город которого Киев едва не погиб в борьбе с Печенегами, – такой князь богатырь не удостаивается внимания народа: наши былины, как печатные, так и рукописные, упорно молчат о деятельности этого князя. Также молчанием обходят народные поэтические предания деятельность других воинственных древнерусских князей, державшихся политики захвата и насилий, типичного представителя которых Игоря Рюриковича народное предание, встречающееся в наших летописях, уподобляет волку, способному погубить все стадо овец, если его не убить вовремя (в летописи