Главная причина уральской автономии заключалась в особом укладе экономики, которая была подчинена работе горных заводов. Заводы являлись главной достопримечательностью Урала. Однако понимание самобытности уральской горнозаводской цивилизации приходит в русскую культуру далеко не сразу. Долгое время местный уклад жизни воспринимался путешественниками как чужеродный, экзотический. Понадобилось время для перехода от внешнего, отстраненного восприятия к подлинному пониманию уральской самобытности. «Записки» Мельникова-Печерского, несмотря на заинтересованность автора и общую его благожелательность к предмету изучения, оказались в самом начале этого пути. Ситуация существенно изменилась только в 1880-х гг. благодаря публикации путевых очерков В. И. Немировича-Данченко «Кама и Урал» («Дело», «Русская речь», «Исторический вестник», 1877–1884) и Д. Н. Мамина-Сибиряка «От Урала до Москвы» («Русские ведомости», 1881–1882).
«Записки» Мельникова представляют собой пример активного сопоставления пространства путешествия с привычным геокультурным опытом – в данном случае с волжским укладом жизни, который идентифицируется писателем с общерусским. Горный пейзаж Урала описывается Мельниковым-Печерским в сопоставлении с более привычным равнинным пейзажем, горнозаводской уклад жизни – с крестьянским, уровень экономики и культуры исчисляется мерками приволжской деловой активности.
Так, самый эмоциональный отклик Мельникова-Печерского об уральском пейзаже связан с долиной реки Обвы, напоминающей путешественнику родные места:
Низменными, зеленым ковром зелени покрытыми берегами Обвы ехали мы в это прелестное июльское утро. Как живописны берега этой Обвы! Какие пленительные ландшафты представлялись со всех сторон глазам нашим! Смотря на них, любуясь ими, я не видал более пред собой суровой Пермии; мне казалось, что я там, далеко – на юге. <…> Леса нет, горизонт широко раскинулся. Обва тихо, неприметно катит струи свои. Это не уральская река: она не шумит тулунами, не мутится серым песком, не перекатывает на дне своем цветных галек; тихо, безмятежно извивается она по зеленым полям и медленно несет свои светлые струи в широкую, быструю, угрюмую Каму[9].
С другой стороны, типично уральский пейзаж рисуется Мельниковым в напряженных тонах, вызванных внутренним дискомфортом путешественника и чувством опасности:
Мы иногда любовались живописными окрестностями; говорю «иногда», потому что дорога большею частью шла лесом и беспрестанно то поднималась в гору, то опять опускалась с нее. Но где только перемежался лес, там представлялись глазам нашим чудные картины. Совсем отличные от тех, которые мы видели в России[10].
Направо Кама серебрится вдали; возвышенный правый