– Да, мама, и это меня удивляет! Я привыкла видеть себя молодой, изящной и подвижной, а этот облик мне непривычен. Я по-прежнему думаю о себе, как о мерзкой корове, но подхожу к зеркалу и понимаю, что это не так.
– Скажи, ты очень скучаешь по мужу?
– О чем ты, мама? Я слышать о нем не могу! Меня трясет от отвращения и страха!
– Ну, а если тебя станет домогаться высокий эффектный брюнет в самом расцвете сил, и к тому же влиятельный и при деньгах
– Не знаю, я об этом не думала. Такой человек, наверняка, женат, и у него есть дети. Полагаешь, я рискну снова нарваться на неприятности? Нет, ни за что! Теперь я никому не верю, всех боюсь, а потому ни от кого ничего не хочу.
– Отлично, родная. Но если за тобой начнут ухаживать, сможешь ли ты держать себя в руках, не дерзить, не дергаться и отказывать с милой улыбочкой, поблагодарив за внимание?
– Конечно, мама. Если это произойдет, я действительно буду польщена. Но сойтись? Нет, это просто невозможно! Ни за что!
– Хочу сказать тебе еще одну вещь. Запомни, если легкомысленно отнесешься к интимным отношениям с кем-нибудь из здешних жеребчиков, то рискуешь сразу же залететь. И не смотри удивленно! Я полагаю, твой Миша уже много лет бесплоден, потому и к врачам тебя не пускал… Теперь о деле. Завтра ты встанешь пораньше, приведешь себя в полный порядок и пойдешь в Горисполком к Урманову. Он старый приятель Фаргина, его кабинет находится на том же этаже, что был у Жени – мой друг заведовал отделом индивидуального строительства. Исмаил хорошо со мной знаком, его сын окончил у меня училище три года назад. Ты представишься ему, скажешь, что я при смерти, а потому хочу точно знать, в чем меня обвиняют. Если Иса сможет добраться до кляуз, порочащих мое имя, пусть сделает с них копии. Я хочу с ними ознакомиться. Это – дело серьезное. Мы обе не в курсе того, сколько мне осталось жить, поэтому смело иди и проси. Он не посмеет тебе отказать. И помни, родная, тебе надо себя беречь. Пока ты еще не готова к встряскам, которые бывают у тех, кто заводит романы с женатыми мужчинами!
Таня поднялась, чтобы уйти, но Лина остановила ее. С трудом встав с постели, она достала из тумбочки бархатную коробочку и отдала ее дочери.
– Здесь изумительный, поистине царский гарнитур из золотистых топазов: серьги, подвеска на бархатной ленточке и кольцо. Мне его Женя подарил незадолго до своей гибели. Купил в столичной комиссионке. Я его не носила, мне кольцо велико. Хотела отдать мастеру, чтобы уменьшил, но не успела. Все это оденешь завтра со своим новым костюмом – ты должна быть неотразима. Держись с достоинством и не сутулься. Представь, что ты императрица Екатерина II. Поняла? Перед уходом обязательно разбуди меня, я хочу поглядеть, как ты будешь выглядеть.
Эвелина спала плохо. Она ощущала, что к ней возвращаются силы, но понимала, что в их основе лежат совсем не те чувства, которые еще совсем недавно были сутью ее личности: любовь к прекрасному, уважение к людям, вера в силу добра. Она четко