Однако жизнь в этой «деревне» кипела. По замерзшим рекам тянулись длинные купеческие обозы. И в центре города бурлил рынок, на котором можно было купить все.
Дом Кулибина, который находился на краю города, поразил всех своей необычностью и оригинальностью. Чувствовалось, что сам хозяин его и спроектировал. Двухэтажный, каменный, он имел две башенки на крыше. Очевидно, возведенные для научных изысканий.
Высоченное крыльцо вело сразу на второй этаж, оставив первый для нужд, надо полагать, хозяйственных.
– И вот как нам к нему заявиться без рекомендаций?– засомневался Серега, неуверенно взглянув на спутников.
Кроме Аннушки и Мишки с ними отправился еще и Силиверстович. Решивший принять участие в переговорах с изобретателем.
– А попросту,– предложила Аннушка, хлопнув ладошками в варежках.– Заявимся незвано, да и познакомимся. Не выгонит чай. Вон старичок какой-то снег там разгребает. Порасспросим, да и нагрянем,– Аннушка смело подошла к старичку, орудующему деревянной лопатой и, поприветствовав его, спросила:
– Дедушка, вы не из этого ли домика, сердешный?– дед перестал грести снег и, разогнувшись, улыбнулся приветливо:
– Знамо дело. Тут и проживаем.
– Родственник хозяина, значит,– обрадовалась Аннушка.– Мы из Москвы к нему приехали. Примет ли?
– А что за нужда у вас к нему?– заинтересовался дед, сдирая сосульки с окладистой русой бороды. Тут уж и все остальные подошли, приветствуя старика.
– Мы представители торгового Дома "Руковишников и К". Не слыхали? Жаль. Хотим предложить Ивану Петровичу работу по его талантам. Вы ему кто будете?
– Я ему он самый и буду,– улыбнулся дед, оказавшийся Кулибиным.
– Ой, а я вас и не признала,– покраснела Аннушка.
– Да откуда тебе меня признать-то, красавица? Чай мы не знакомы с вами,– развел сокрушенно Иван Петрович руками.
– Я ваш портрет видела,– призналась сконфуженно Аннушка.
– Портрет мой?– пожал удивленно плечами Кулибин.– Да откуда в Москве мой портрет взялся?
– У архитектора Казакова Матвея Федоровича,– пояснил Серега. И поспешно принялся представлять изобретателю своих спутников.
– Весьма рад, весьма рад,– раскланивался тот, отставив лопату и приглашая нежданных гостей в дом.– Не обессудьте, гостей не ждал. И за убогость обстановки прошу меня простить. Переехал недавно. А вот с портретом у меня неясность некоторая. Есть у меня несколько, но Матвею Федоровичу своего не задаривал.
– Портрет не дареный, Иван Петрович, а приобретен им случайно у какого-то художника. Списал он вас где-то, да и при распродаже на глаза попался Казакову. Знаком он с вами. Узнал, конечно же, и приобрел по случаю. Карандашный портретец-то. Вот