Когда принесли счет, я заметила, что Женя и Майкл, отойдя в сторону, долго совещались и оба вытащили свои кошельки.
– В Союзе было принято, чтобы платил тот, кто пригласил всех, – говорит Фаина. У нее опять кислое лицо. – А здесь… здесь так принято – каждый платит за себя.
– Ты недовольна тем, что приехала в Америку? – спрашиваю я у Фаины.
– А чем здесь быть довольной? Одна депрессия от этой Америки!
– Да? – говорю я, обрадовавшись, что хоть кто-то еще думает так, как я. – Ты, правда, так считаешь? А что именно тебе не нравится здесь?
– Какая радость от того, что здесь все есть, если то же самое есть у всех?! В Союзе, помню, достанешь модный ватник или туфли импортные, так носишь их, какое удовольствие получаешь! А здесь – что толку, что обуви всякой, видимо-невидимо! Во-первых, когда такой большой выбор, глаза разбегаются, не знаешь, что и покупать, а во-вторых, какая радость от такой обуви, если ее каждый дурак купить может?
– А-а-а… – сказала я. – А чего же ты приехала сюда? Родители привезли?
– Да не-е-ет… родители сами подневольные жертвы. Они тоже в депрессии, не могут прижиться в этой Америке. Старикам, так вообще, тяжелее всего.
– Так, как же вы приехали? Кто был инициатором? – удивилась я.
– Брат мой, он религиозный. Он хотел очень уехать. Он всех нас и потащил за собой.
– Один брат троих потащил? – удивилась я. – А зачем же вы подчинились?
– Честно говоря, когда он эту идею выдвинул, я не была так уж сильно против. Мне казалось, что Америка – это что-то особенное. Только когда уже приехали, я увидела, как все тут, но теперь уж поздно.
– Ты же можешь вернуться! – сказала я. – Тем более, что твои родители, тоже хотят этого же.
– М-м-м… нас там уже ничего не ждет, – пессимистично сказала Фаина. – Квартиры уже нет. Как-то там уже все нарушено. Здесь – худо-бедно – живем, свыклись.
Поздняя ночь. Наша машина припаркована у освещенного подъезда Жениного дома.
– Ты пьян, Женя. Уже четвертый час утра, отвези меня домой, – говорю я.
– Нет, я не понимаю, что мешает тебе остаться у меня? Ведь тебе хорошо со мной?
– Женя, я уже в пятый раз повторяю тебе одно и то же. Ты мне приятен, но этого недостаточно, чтобы я у тебя осталась.
– Комплексы. Все комплексы. Промыли твою головку начисто. Да ни черта я не пьян, не делай рожи! Я выпил, да, но я не пьян. Я никогда не пьянею.
С минуту мы сидим молча.
Я смотрю, как он в упор, исподлобья глядя на руль, царапает его