Мистер Фиск желал увидеть, как Майя разделается с нападающими, однако она решила, что не станет их калечить. Все они были неплохими парнями, и, если бы их удары достигли цели – хотя такое вряд ли возможно, – они бы искренне горевали. И Майя разработала план: сбить противников с ног, обезоружить, но не калечить, рук и ног не ломать.
Амаль сделал ложный выпад, следом еще один и пошел вперед, высоко подняв руку.
Майя сразу поняла, что последует за первым приемом. Ленни не любил театральщины и просто бросился на нее со всей силой и скоростью, на какие был способен. Грубый удар, никакой техники.
Она подняла над головой копье, как только сзади напал Нетто, сбила Ленни на пол и уклонилась от удара Амаля. Сойдя с траектории опускающейся сверху дубинки, она ткнула Нетто тупым концом копья с резиновым набалдашником в солнечное сплетение. Мистеру Фиску Майя сказала, что надевает на копье резиновый колпачок, чтобы древесина не рассохлась раньше времени, хотя на самом деле мягкая резина смягчала удары во время таких тренировочных боев.
Нетто упал, выронив дубинку. Майя отбросила его оружие подальше носком ботинка, отступила на шаг и лишила оружия Ленни – обе дубинки вылетели за пределы ринга. Амаль повернулся к девушке. Они остались один на один. Огромный мускулистый боец и худенькая двадцатидвухлетняя девушка, которая едва доходила ему до плеча. Он печально смотрел на нее, заранее готовясь к неминуемой боли поражения.
УИЛСОН ФИСК стоял в тени у окна, за которым шумел город, и с довольной улыбкой смотрел на девушку.
Конечно, она была оружием, инструментом, как и другие. Он использует ее для достижения своих целей, и все же Майя Лопез нравилась ему больше других. До встречи с Фиском она была дикой, безжалостной жертвой большого города. Он превратил ее в оружие, пусть не самое мощное, но определенно очень интересное.
Он вспомнил о фортепиано, которое побудило его присмотреться к девушке. Он приказал своим людям следить за Майей после смерти ее отца. Ей было четырнадцать лет, ее засасывала бездушная система приемных семей, в которых она видела лишь безразличие и жестокость, вытащившие на поверхность ее самые темные инстинкты. И хотя Майя была единственным ребенком своего отца, Фиск не хотел рисковать. Вдруг она узнает правду? Захочет отомстить? Он должен был убедиться, что девчонка не принесет ему лишней головной боли.
Человек Фиска показал ему видеопленку, собранную из записанных в разное время кадров: голодная девочка с боем добывала себе еду, защищалась от назойливого приемного папаши и таких же братьев, едва не отправив их на тот свет, ласково разговаривала на языке жестов с другой глухой девочкой, не такой смелой, не умевшей защищаться от жестокого мира и хищников, которые в нем обитают. В глазах Майи редко мелькало что-то человеческое, и казалось, вскоре