В защищённом от промозглых ветров и холодной ночи салоне дирижабля скорость, развиваемая воздушным судном, практически не ощущалась. Крейгу нравилось летать. Здесь, на высоте тысяч футов, среди облаков, над оставшейся далеко внизу землёй он чувствовал себя, как рыба в воде. На него снисходило умиротворяющее состояние, душой овладевал покой. Тут он мог себе позволить безмятежно развалиться в удобном кресле и ни о чём не думать. Многие опасались подниматься в воздух. Дирижабли, эти огромные раздутые киты, властелины небесного океана отпугивали излишне слабонервных. Гордон Крейг к последним никогда не относился.
Первые аварии и падения воздушных исполинов давно остались в прошлом. Но катастрофы, не редкие на заре становления воздухоплавания, настолько сильно отпечатались в людской памяти, что ещё не скоро окончательно забудутся. Современные летающие корабли были фактически лишены недостатков, присущим первым моделям. Единственное, что и сейчас представляло реальную угрозу, это воспламенение водорода в несущей оболочке. И то, подобная опасность оставалась актуальной исключительно для дирижаблей мягкого и полужёсткого типа. На жёстких судах водород был закачан в надёжные, изготовленные из негорючего материала баллоны, расположенные внутри прочной цельной оболочки. Конечно, водород оставался водородом, и применение дирижаблей в военных целях носило повышенный, впрочем, сторицей себя оправдываемый риск. Гордон всё ждал того момента, когда будет придуман безвредный невоспламеняющийся аналог водороду, способный заменить взрывоопасный газ. Да, существовали лёгкие модели кораблей, поднимаемых за счёт постоянно нагреваемого паровым котлом воздуха, но возможности этих малышей были столь ничтожны, а ненадёжность конструкции столь велика, что они использовались разве что в сельском хозяйстве, да в провинции для перелётов на совсем небольшие расстояния.
Так, размышляя обо всём помаленьку, Гордон незаметно для самого себя начал клевать носом. Его рука упала с подлокотника кресла, пальцы прикоснулись к ручке чемодана. Ощущение холодной кожи под пальцами подействовало на учёного успокаивающе и он, смежив глаза, провалился в победившую предутреннюю дрёму.
Вторым бодрствующим человеком из расположившихся в классе люкс, был сидящий по левому борту прямо напротив Крейга, одетый в дорогой костюм невзрачный господин средних лет. Он развернул газету и, пользуясь рассеянным светом горящей прямо над головой лампы, не отрывался от чтения. Так, по крайней мере, казалось со стороны простому обывателю. На самом же деле любитель ночного чтения весьма поверхностно скользил взором жёстких стальных глаз