Бежал на Волгу. Дальше – Дон.
Но, как библейский божий агнец,
Был подло предан и пленён.
И в чёрной клетке, словно зверя,
Доставили его Москву.
Сложил там голову Емеля,
Но прогремел на всю страну.
И многие нашли могилу,
Узнал про царский гнев народ…
Чтобы забыть Яика силу,
Теперь Урал-река течёт.
А тут и турок, враг поганый,
Затеял новую войну.
Но русский дух и штык упрямый
Задачу выполнил свою.
Мы били турка на Дунае…
Орлов в Чесмене флот топил.
Был поднят флаг в Бахчисарае,
Очаков пал и Измаил.
Потёмкин, Ушаков, Суворов —
России славные сыны!
Своим бесстрашием и напором
Страну прославили они.
Причерноморье и Таврида,
Молдавия и Кабарда —
Всех верноподданных Россия
Умом и сердцем приняла.
А при разделе панской Польши
(Под счёт Курляндии, Литвы)
И Беларусь, и Украина57
В состав империи вошли.
Затем опять война в Европе,
Суворов там француза бил.
И был Наполеон в цейтноте,
Когда тот Альпы проходил.
И мог добить он Бонапарта,
И взять Париж ещё тогда…
Но не сложилась политкарта:
То Павел отозвал войска.
Суворов за свои заслуги,
За то, что честно побеждал,
Был назван гением науки,
Генералиссимусом стал!
А в Гатчине, как Бог управил,
Под тихий колокольный звон,
Убит был император Павел —
Сын Александр взошёл на трон.
Глава 9.
(Первая половина XIX в.)
Росла Россия, развивалась,
Росли промцентры, города.
Самодержавье укреплялось,
Закрепощалась беднота.
По ходу шли царя реформы,
Как государством управлять.
Вопрос аграрный небесспорный,
Образованию под стать.
Рекой и морем шла торговля
Сукном, металлом и пенькой.
Взамен лошадки и оглобли
Шёл не спеша «железный конь».
Так уходил строй феодальный,
Патриархальный барский гнёт.
В России назревал нормальный
Промышленный переворот.
То было время декабристов,
Где между миром и войной,
Был век поэтов и артистов,
Культуры век был «золотой».
Ну а пока вернемся к трону.
Проигран был Аустерлиц,
И вот Тильзит. По договору
С французом начали свой блиц.
Наполеон – вояка знатный!
Пришёл с войною к нам опять.
Чтоб год двенадцатый, внезапный
Россию на дух испытать.
«Мы долго, молча отступали…»
И в поле, у Бородина,
Сыны России насмерть встали!..
Но (как манёвр) сдана Москва.
Багратион,