Скляр Хаст наконец обрел дар речи и произнес – гортанно, настойчиво: «Назад! Отступите к середине плота!»
Теперь возвысил голос заступник Семм Войдервег. Он обратился к чудищу дрожащим, умоляющим тоном: «Воззри, Царь-Краген, на людей плота Транк! Отныне мы отвергаем самонадеянную дерзость немногих еретиков! Воззри на нашу благополучную лагуну, на сочные, питательные губки, посвященные благополучию снисходительного Царя-Крагена…» Тонкий, срывающийся голос заступника замолчал – пошевелив ластами, Царь-Краген двинулся вперед. Выражение огромных глаз монстра невозможно было истолковать, но в глубине их линз, казалось, переливались и мелькали бледно-розовые и голубые блестки. Люди, стоявшие на плоту, отступали по мере того, как Царь-Краген приближался к защитной сети. Небрежным движением ластов он разорвал сеть; пошевелив ластами еще пару раз, превратил ее в клочья. Толпа на плоту отозвалась стонами страха: Царь-Краген не умиротворился.
Царь-Краген протиснулся в лагуну и подплыл к беспомощному меньшему собрату. Связанная тварь бешено трепыхалась, продолжая мелодично свистеть. Царь-Краген вытянул щупальце, схватил бродягу и поднял его в воздух – там он безвольно повис. Царь-Краген презрительно приблизил его к жвалам и быстро раскусил на несколько кусков серого хряща, покрытого черной шкурой. Куски он выбросил – они отлетели далеко в океан. Несколько секунд чудовище задумчиво дрейфовало по лагуне. Затем Царь-Краген набросился на плавучий островок Скляра Хаста. Одним ударом переднего ласта он снес хижину, другим глубоко расколол основу островка. Задние ласты разметали остатки шпалер. Обломки прутьев, куски губок всплывали в бурлящей воде. Царь-Краген нанес еще несколько ударов и взобрался всей тушей на островок, медленно прогнувшийся и утонувший под его весом.
Царь-Краген выбрался обратно в лагуну и принялся плавать взад и вперед, уничтожая шпалеры, разрывая сети, снося хижины на островках лагуны. Затем он обратил внимание на главный плот и подплыл к самому его краю. Некоторое время он разглядывал толпу, жалобно скулившую от ужаса. Царь-Краген взгромоздился на плот – скуление превратилось в хриплые крики и вопли. Люди бросались из стороны в сторону, бессмысленно бегали по всему острову.
Царь-Краген распластался на плоту, как жаба на листе кувшинки. Он ударил ластами; поверхность плота раскололась. Сигнальная башня – замечательное, тщательно спланированное, искусно сплетенное сооружение – накренилась. Царь-Краген снова подпрыгнул на ластах – башня рухнула на хижины, построенные вдоль северного края плота.
Царь-Краген барахтался, перемещаясь рывками поперек плота. Он разрушил житницу – бушели желтой пыльцовой муки, усердно соскобленной с пестиков морской поросли, потоками сыпались в воду. Он сокрушил и разметал стойки, на которых растянули сушившиеся стебли, прутья и волокна. Затем, словно в спешке, монстр развернулся и судорожно