Проведя несколько дней в родительском доме, Мудров уехал на целый месяц к отцу на Кубань, а, вернувшись, принялся готовиться к вступительным экзаменам. За время службы он стал кандидатом в члены КПСС и, как предрекал подполковник из мандатной комиссии, на льготных условиях поступил в Высшую школу милиции. К тому времени его бывшие школьные друзья уже окончили третий курс.
Когда Владимир и Сергей начали милицейскую карьеру, Алексею до исполнения мечты оставалось ещё три года. Но времени зря он не терял, упорно занимался, восстанавливая в памяти подзабытые за время работы на заводе и службы в армии знания, занимался общественной работой, и вскоре стал секретарём комсомольской организации курса.
Однако уже на первом курсе его едва не отчислили. Мудров активно занимался спортом, и его отправили на сборы. После очередной тренировки он пришёл на пляж. На лодочной станции расположились приятели, живущие по-соседству. Парни увлекались культуризмом, в семидесятых годах стало модным накачивать бицепсы, и культуристы котировались в городе как противовес преступному миру.
Когда Алексей подошёл к приятелям, они рассказали, что накануне подрались на танцах и отметелили нескольких слушателей школы милиции и студентов института физкультуры. И тут по ведущей к пляжу лестнице стали спускаться парни в спортивных костюмах. Мудров прикинул навскидку, что их больше двухсот. Одного из культуристов парни узнали, и вся эта толпа пошла на друзей стеной. Цель приближающихся была очевидна – поквитаться за вчерашнее, захватить, избить.
Драка началась практически молниеносно, и Алексей ввязался в неё без раздумий. Минут пять меньшинство, отступая к воде, отчаянно отбивалось от большинства подручными средствами – подобранными на песке бутылками и железными прутьями. Под мощным натиском врагов культуристам всё же удалось взобраться на спасательный катер и отчалить от пристани, несмотря на то, что в них продолжали бросать всем, что подворачивалось под руку. Чаще это были битые бутылки, и у Мудрова навсегда остался шрам на руке от пореза стеклом.
И тут друзья попали, как говорится, «из огня да в полымя». Им пришлось в сопровождении появившегося милицейского катера рулить к ближайшему отделению, где их, как были, в плавках, поместили в камеру для задержанных. Чем могло обернуться для Алексея это происшествие, было яснее ясного, и он объявил приятелям:
– Ребята, я подрываюсь, потому что мне вилы.
Понимая, что его проступок не совсем соответствует облику примерного блюстителя порядка, и отчисление