В итоге дошло до того, что люди стали меня бояться. Они говорили, что я обладаю разрушающей энергетикой, как Ленин на броневике. Вскрывая острым словом все явные и скрытые пороки, я вызывала тем самым поток грязи в свою сторону, ведь такая правда никому не нравится. Многие привыкли жить, закрыв глаза и уши, боясь посмотреть реальности в лицо. Оголять свое тело на всеобщее обозрение нынче не стыдно, а вот обнажать истинные чувства – неприемлемо.
14 июня 2018
Когда жизнь выбивается из привычного ритма, времени на социальные сети остается крайне мало, да и желание что-либо там писать пропадает, потому что все силы направлены на реальные действия, а не на создание иллюзии.
А нужна ли реальность Инстаграму? Пользователи пишут про новую квартиру, но не про ипотеку, выкладывают счастливые семейные фото, но годами спят в разных комнатах, вещают про ЗОЖ и ПП, поедая за кадром бутерброды с колбасой и майонезом, показывают глянцевые карточки детей в модной одежде, но не находят времени погулять с ними, или почитать книжку. С одной стороны, тошно наблюдать лицемерие, зная правду, а с другой – кому легче от этой самой правды? Мне порой кажется, что большинству проще создать параллельную, выдуманную жизнь, чем менять настоящую.
Моя «история в картинках» тоже была прекрасна и благородна. Он – вдовец, трагически потерявший горячо любимую жену в автокатастрофе в самом юном возрасте, я – одинокая мать, наконец обретающая «женское счастье». Оба мы чертовски красивы и страстно влюблены. Чем не сюжет для классической мелодрамы?
Только на самом деле все было гораздо прозаичнее. Никто не знал, что творится у нас на кухне, вдали от посторонних глаз. Старательно играя на публику, дома многие сбрасывают маски, как верхнюю одежду, показывая свою истинную сущность.
Люди упорно пытаются делать вид, что все хорошо, почему-то боятся говорить о своих бедах, переживаниях и горечах. Не рассказываешь – их как будто бы и нет. Если не замечать, как-нибудь само решится, пройдет. Не пройдет. Если образовался нарыв, он обязательно лопнет, как не замазывай его тональными средствами и не маскируй телесным пластырем. Он есть. Действительность не обманешь.
Мы оба были покрыты эмоциональными нарывами изнутри. Каждый орган отдавал пульсирующей болью. Вначале отношений предпринимались попытки помочь друг другу ее унять, вылечить, но потом каждый из нас с остервенением ковырял чужие раны, пока они не начали кровоточить. Жертва и агрессор снова были в своей стихии, срывая аплодисменты. И за всем этим действом наблюдала голодная до зрелищ публика нашего района.
Не было ни дня, чтобы я не слышала советов от его многочисленных подруг, которые расписывали мне его как хохломской столик.
– Ты Диму не обижай, парень хороший, такую трагедию пережил, ребенка не бросил на бабушек, сам воспитывает.
– У него золотые руки, нам с Пашкой комод подарил на свадьбу, сам сделал!
– Я его с детства знаю, честный, добрый, всегда поможет, о чем ни попроси.
И