Восставал он против всякого небрежения священников к службе. Один священник служил литургию без служебника, делая лишь возгласы. Когда его спросили, почему он так делает, он отвечал, что уже прочел священнические служебные молитвы дома! Иногда священники служили, не протрезвившись, сквернословили в алтарях, грубо бранились. Святитель заповедует читать молитвы с умилением, говоря, что молитвы «без внимания и умиления есть кадильница, бряцающая без огня и ладана».
Послание святителя кончается так: «Аще призрите и отвержете мои слова, страшный суд Божий и казнь вечную примете. Аз же чист буду от погибели вашей, от нее да избавит нас Христос Бог наш».
Лучшим способом для улучшения духовенства было подготовление образованных деятелей, и для этого св. Димитрий завел у себя учебное заведение – семинарию общесословного состава. Она составляла предмет неусыпных его забот. Интересен порядок жизни семинаристов, заимствованный из тогдашних латино-иезуитских заведений. Дурные ученики сидели сзади. Лучший назывался императором и сидел впереди на особом месте, которое всякий новый император занимал с особым церемониалом. Рядом с императором сидел первый сенатор. Все это развлекало учащихся в их жизни, которую и без того нельзя было назвать скучною. Они гуляли в поле, катались в лодках по озеру Неро, посещали митрополита в его селах. Кормили их сытно. Летом давали вишни, яблоки, груши. Обращение учителей было мягкое и преследовалось не столько неуспешность, сколько лень и дурное поведение. Малоспособным учителя советовали просить помощи у святых.
Вообще быт школы имел характер семейный, благодаря отношению к воспитанникам святителя. Часто он посещал их, присутствовал на уроках. Отобрав способнейших, сам обучал их: зимою толковал им Ветхий Завет, летом на своей даче в Демьянах – Новый. При богослужении митрополичьем они пели, сопровождая иногда даже его для этого в другие места. Святитель сам исповедовал их и приобщал, обещал молиться за них, если по смерти получит милость у Бога, увещевал их учиться, раздавал им деньги, брал прилежнейших на летние вакации к себе на дачу. И уже отучившихся учеников он не оставлял своим попечением. Если древнерусская школа грамотности, давая ученикам православное настроение, обучала лишь чтению, письму и пению, то ростовская школа святителя Димитрия была шагом вперед, давая изучение греческого и латинского языка, на котором писалась вся тогдашняя наука. Простота, семейное начало при твердости режима составляли достоинство ее. Конечно, это благое дело должно было дать богатые плоды. Но она существовала недолго.
Странна была церковная политика Петра. С одной стороны, он требовал распространения просвещения, с другой – отнял у духовенства всякую материальную возможность к распространению его. Мы видели, как дорога была св. Димитрию его школа. Кажется, он и его деятельность заслуживали, по меньшей мере,