кто-то коснулся моей измученной души. Произошло оно в один из зимних вечеров, когда я после какой-то очередной размолвки с супругой, не имея больше сил оставаться дома, вышел на улицу.

      Я шел по заснеженному тротуару, и невыразимая горечь застилала мои глаза. Не помню, сколько я так бродил, как вдруг неизвестно каким образом меня посетила следующая мысль: «Надо просто жить рядом, самоустраниться и предоставить в главном действовать Богу, вооружившись терпеливой верой, кто бы и что бы ни говорил». Эта мысль показалась мне не лишенной здравого смысла и совершенно новой и несколько утешила меня.

      С ней я вернулся домой и с тех пор не только не начинал разговоров о вере, но и всякий раз уклонялся от этой темы, если она поднималась супругой. Ибо теперь, после вечерней прогулки, я чувствовал, что все эти разговоры не что иное, как диавольская ловушка, чтобы обозначить границу, нас разделяющую, и посеять в моей душе семена безысходного уныния. «Нет, – говорил я лукавому духу, – теперь я на твою удочку не клюну. Ты подзадориваешь нас бросаться друг на друга, доводишь до отчаяния, а потом радуешься проделанной работе. И все это под предлогом защиты веры и проповеди истины. Я долго ничего не понимал и усердно заглатывал твою наживку, но больше не попадусь». И ведь именно эта тактика оказалась безошибочно верной и завершилась Божией победой.