– Что буду иметь я?
– Все, что имели до сих пор, но на законных основаниях. То есть за свое сердце теперь будете спокойны. Бессонные ночи канут в прошлое.
Председатель пригубил чаю.
– Как это ни странно, но я вам симпатизирую. У вас большая энергетика.
– На электростанции энергетика еще больше.
– И с юмором у вас тоже в порядке.
– Как это ни парадоксально звучит, но только сейчас мы стабилизировали ключевой закон рынка – соблюдение прав частной собственности на средства производства, свободу предпринимательства и дух фантазии и новаторства. Теперь, когда почти стабилизирована пенсионная система и человек не боится на старости лет оказаться на улице, пришла пора создать зависимость не от контролирующего органа, по типу государственной структуры, а зависимость друг от друга. То есть порядок в обществе зависит от осознанной дисциплины. Но при этом вывести из общества идеологический момент. Все мотивы поведения будут осуждаться общественным мнением, то есть, собственными соседями.
– Идеальное общество. И как вы это видите?
– Вывести церковь из руководства. Моамы уедут на периферию контролировать дикие коммуны.
– Вы понимаете, о чем говорите?
– Да. Но никто воевать с церковью не будет. Они останутся на местах. Просто мораль общества изменится. Воровать станет невыгодно.
Председатель поставил чашку.
– Вы знаете, я человек заинтересованный в сохранении старого строя, но мне нравится ваше мировоззрение.
– Я знаю.
– Откуда вы все это знаете? Вы слишком уверены.
– Вы ошибаетесь, уважаемый. Может вам и кажется, что я символ перемен, но на самом деле я винтик в общей системе. По велению Совершенного, тяжкой ношей мне выпала эта роль всеобщего нарушителя законов, но на моем месте мог оказаться любой другой. И более того, под видом священников-моамов очень часто скрываются обыкновенные нацисты и националисты. Их узкое мышление не отвечает запросам глобализации. Нужно мыслить шире. Вот и приходится мыслить шире. И скажу вам, что я вовсе не ощущаю себя повелителем идей, а просто человеком, который выполняет свой долг. Я также имею особенность уставать и боюсь понести наказание за неисполнение долга. А если в целом, то в нашем обществе разрушена моральная идеальность.
Подошла малазийка и поставила тарелочку с зеленью. Промышленник сказал:
– Это кока. Добавляют в чай. Хорошо утоляет жажду.
Александр взял на вид обыкновенный лавровый лист и пожевал. Язык онемел как после дантиста, но больше ничего не произошло, даже стало неприятно.
– Его добавляют в конфеты, в муку,