– Дайте зеркало, – потребовал император.
Зигфрид метнулся и подал.
Регнор покосился на него, но зеркало принял. После чего оруженосец счел разумным снова отсесть подальше. Император никогда не отличался особой ласковостью, а с таким личиком, как сейчас, вообще производил жуткое впечатление.
– Ваше Величество, – сказал мсье Фродгейресонт, изгибаясь, как то пристало придворному художнику, – я полагаю разумным…
– Ну… – монарх глянул исподлобья.
– Короче говоря, я еду с вами.
– Еще не хватало!
– Но грим! Требуется правильно смешивать краски. Странно будет, если ваши шрамы начнут каждый день менять цвет. Кроме того, наличие палитры в багаже… У меня это будет выглядеть естественно, я же художник! – Он приосанился. – Кроме того, писать батальные сцены моя давняя мечта. Вы будете свершать подвиги, а я – дарить им бессмертие.
Император заржал.
– Но… Ваше Величество… – маэстро растерялся. – Как же…
Тут он поймал взгляд императрицы и сообразил, что ляпнул что-то не то.
– Я не собираюсь свершать подвиги, – подтвердил его догадку Регнор. – Там без меня достаточно героев, кидающихся грудью на пушечные стволы. Буду сидеть в штабе и думать, как побеждать малыми силами при почти полном отсутствии ресурсов.
– Но я… – На художника было больно смотреть. Его мечта распадалась в прах.
– А мне кажется, – негромко произнесла Эльдефелина, – маэстро можно включить в вашу команду. Ты будешь в штабе, он рядом…
– Кхе… – закашлялся монарх, который на войне предполагал делать совсем не то, о чем говорил. Но нельзя же…
Маэстро умоляюще сложил руки на груди.
– Ладно, – сдался император. – Если хочет, пусть собирается.
Он перевел взгляд на Зигфрида, который все еще скромно сидел в уголочке, пытаясь понять, что вообще тут происходит.
– Так. – Монарх встал и сделал два шага к опальному. – Известно, что я на тебя разгневан. Не будем разочаровывать народ. Объявим, что я тебя отсылаю. Поедешь в Тенгрид главой нашего отряда. Я буду в нем инкогнито под именем Диего Ормондского.
– Его же убили!
– А кто видел? Скажем, что он содержался в тюрьме. А теперь получил шанс заслужить прощение. Как и ты.
– Я счастлив, Ваше Величество.
Регнор шмыгнул носом:
– Можешь называть меня по-прежнему. Но не сейчас! – Он поднял палец, пресекая блаженную улыбку, озарившую лицо Зигфрида. – Тебя специально привезли сюда с мешком на голове, чтобы никто не увидел, и не догадался, что мы помирились. Езжай домой, готовься.
– Я мигом!
Он сунулся головой в мешок и отдался на волю стражников, которые повели его прочь.
Регнор развернулся