-Так ты и видийды к тыну сам – проговорил Петька и, сделав своё дело, подтянув свои латаные штаны, отвернулся и быстро пошагал к себе домой, как ни в чем не бывало.
Петька в семье был шестым ребенком, и не последним. За ним шла еще сестренка Лидочка. Ангельской красоты ребенок!
Петька рос сорванцом. Отличался среди своих сверстников храбростью и задиристостью. Семья была большой. В то, послевоенное время, все семьи были большими и бедными. Страна с трудом приходила в себя от пятилетней войны.
Сказать, что семья Петьки была бедной, было бы несправедливо. Родители держали, в обязательном порядке, двух свиней в сарае. Куда же без свиньи в селе?! Была корова, теленок, куры, гуси, индюки. Сало было лакомым куском для всей семьи, поэтому мать не баловала больно им всех, а берегла его к праздникам.
Петька же, один из всех своих братьев и сестер, который умудрялся съедать его каждый день, хотя бы маленький кусочек. Он забирался в погреб, когда за ним никто не наблюдал и отрезал себе лакомый кусочек этого вкуснейшего продукта. Сколько себя помнил Петька, без сала он не мог жить. Как рассказывала ему мать: будучи еще грудным ребенком, она давала ему, вместо грудного молока, кусочек сала, и он, чмокая своим беззубым ртом, замолкал, засыпая.
В семье царствовал патриархат. Отец был намного старше матери, которую часто ревновал, порою устраивая разборки. Правда, мать никогда не бил. Перед ним все трепетали и боялись его.
Отец был настоящим хозяином в своем, построенном своими руками, доме. В нём он делал все сам, даже мебель, что стояла в доме.
Детей, которых было семеро, держал отец в строгости.
Если приходили гости в дом, то за стол сажать детей было не велено. За провинность получали ремня, даже маленькой Лидочке доставалось. Петьку же отец лупил редко. Наверное, потому, что нравился Петькин настырный характер, его боевитость.
В селе много было детей, рожденных во время войны, в то время, когда многие мужья были на фронте. От кого эти дети были рождены никто и не знал. Взрослые догадывались от кого, и, между собою, таких детей называли "Байструки", или "Солдатками".
Вот и Петька, слыша, как его дальнюю родственницу Марийку, которая жила напротив его дома, звали мальчишки «Солдаткой», не отставал от сверстников, и тоже кричал ей вдогонку: «Эй, солдатка!»
Однажды Марийка, проходя мимо его двора, остановилась. Задрав голову, стала разглядывать грушу, которая росла в центре двора.
Увидев ее у себя во дворе, Петька выскочил на улицу и, не дав той сказать не единого слова, начал кричать: «Солдатка! Солдатка!»,– не понимая значения, сказанного им, слова.
Назвав ее один раз «Солдатка», оскорбительным для Марийки прозвищем, она промолчала, но когда он повторил, то же самое, вновь, то терпению ее пришел конец, схватив, рядом лежащую острую «каменюку», она запустила Петьке в голову. Кровь хлынула ручьем из рассеченной раны. А Марийка повернувшись, как ни в чем не бывало, спокойно пошла к своему дому, ни разу не оглянувшись.
-Она меня, почему ударила, за что?! Она вон, какая «дылда»! Я бы ей тоже врезал, как следует. Еще больше