Я посмотрела в его глаза. В них ясно прослеживалось сомнение, но некоторое согласие с моими словами.
– А если и так, что с того? В любом случае будет конфликт. Кто – с кем – тогда уже будет неважно. Биться придется, а кто будет оппонентом – не имеет смысла.
В моей груди загорелась гордость за то, что сегодня я сделала правильный выбор и осталась с Аро, он куда могущественнее Люциана. За долгие столетия я научилась выбирать главное в людях и в вампирах. Сейчас – могущество было куда важнее, чем сомнительные призрачные чувства к собственному врагу. С Вольтури мне было комфортно настолько, насколько мне это требовалось. В конце концов, в душе я по-прежнему была аристократкой, именно вампирский клан мог дать мне это ощущение и в текущем веке.
Аро обнял меня и повел наверх. Близость его плоти опьянила меня до дури, и я забыла о существующих сомнениях.
– Ты стала какой-то чужой, – заметил повелитель Вольтури, приподнявшись на локте над подушкой, обернутой в черную наволочку.
– В каком смысле? – уточнила я, потягиваясь под одеялом.
– В чем причина твоей прохладности? О чем ты думаешь? – он попытался взять меня за руку, чтобы самому ответить на свой вопрос.
Я отдернула кисть и испуганно посмотрела на него. Я боялась, что он узнает мои мысли, поскольку они пугали и меня. Пугали своей неопределенностью, неведением. Я не знала, чего на самом деле хотела: остаться с Аро в Вольтерре или сбежать, согласившись на предложение Люциана.
– Ты что-то скрываешь от меня? – удивился он, слегка приподняв бровь. – Раньше такого не было.
– В моем сознании кроятся не только те слова, которые я не решаюсь сказать окружающим, но и чужие тайны.
– Чьи же тайны ты хранишь?
Я сделала паузу, обдумывая варианты ответа.
– Анастасии, например, – оправдалась я.
– Какие у нее могут быть тайны? Ее впечатления от наивного Кайуса? Это глупо!
– Ты сам ему позволил оставить ее в Вольтерре. Он целые дни проводит у нее!
Я сменила тему разговора, надеясь, что он забудет об исходной.
– И чем же они там занимаются? – хитро улыбаясь и, прикасаясь к моему обнаженному плечу, спросил Аро.
– Они обсуждают такой бред несусветный, что моя перезрелая психика этого не выдерживает. Мало того, потом она делится этой ересью со мной! Они мечтают вместе, а она сообщает о желании стать одной из вас!
– Какая славная девочка, – заметил мой собеседник и сел на край кровати.
– Ты и ее хочешь лишить человеческой жизни? – возмутилась я.
– Что значит «и ее»? – он повернулся ко мне лицом.
– Здесь все живут, а точнее существуют, находясь в состоянии анабиоза, – опустив взгляд, ответила я.
– А ты? Что ты об этом думаешь? Ты тоже «существуешь»? – выпытывал он правду, немного приблизившись ко мне.
– Я? К чему этот вопрос?
– Ты бы хотела уйти? – вдруг спросил он, пристально глядя мне в глаза.
– Куда? С кем?
– На волю, к человеческой жизни с тем, кто мог