В 15 году н. э., когда Страбон был отправлен управлять Египтом, Сеян единолично возглавил гвардию. При нём был упразднён институт совместного командования гвардией двумя префектами – Сеян сосредоточил в своих руках и собственно командование, и кадровые вопросы. Именно при нём преторианцы стали важнейшей политической силой:
Сеян значительно преумножил умеренное влияние, которым прежде пользовался префект преторианцев, сведя рассеянные по всему Риму когорты в один общий лагерь, чтобы можно было сразу ими распорядиться, и чтобы их численность, мощь и пребывание на глазах друг у друга внушали им самим уверенность в своей силе, а всем прочим – страх.
В обоснование этой меры он утверждал, что разбросанные воинские подразделения впадают в распущенность, что в случае неожиданной надобности собранные все вместе они смогут успешнее действовать и что, если они окажутся за лагерным валом, вдали от соблазнов города, у них установится более суровая дисциплина… Тиберий не мешал ему в этом и был до того расположен к нему, что не только в частных беседах, но и в Сенате, и перед народом превозносил Сеяна как своего сотоварища и сподвижника и допускал, чтобы в театрах, на городских площадях и преториях в расположении легионов воздавались почести его статуям.
В 23 году Тиберий произвёл Сеяна в преторы. Эта и другие почести привели к столкновению между Сеяном и Друзом Младшим, который по праву считался наследником принципата; дело дошло до открытой кулачной драки.
По мнению Тацита, Сеян планировал извести всё большое потомство Тиберия и всего рода Юлиев-Клавдиев, и начал именно с Друза, сговорившись с его женой Ливиллой.
Сеян достиг этого не столько благодаря свойственному ему хитроумию (ведь и его одолели тем же оружием), сколько вследствие гнева богов, обрушенного ими на Римское государство, для которого и его возвышение, и его низложение было одинаково роковым.
Друз умер 23 сентября того же года, предположительно – от медленного отравления. Тиберий, лишившийся сына, ушёл в себя, предоставив Сеяну всю полноту власти. В живых оставались внуки Тиберия, дети усыновлённого им Германика и Агриппины Старшей, но влияние Ливии, матери Тиберия, некоторое время удерживало временщика от активных действий.
После смерти Ливии в 29 г. Сеян обрушился на род Германика, и к концу 30 г в живых остался лишь один Гай Юлий Германик, будущий принцепс Калигула.
По мнению Светония, в событиях 31 года Тиберий манипулировал Сеяном – вначале, удовлетворяя тщеславию Сеяна, сделал его консулом, обольстил его надеждой на родство (женитьбой на Ливилле) и трибунскую власть, а затем публично обвинил в заговоре с целью убийства императора. Тиберий использовал ненавистное массам имя Сеяна, чтобы отвести от себя гнев при физическом уничтожении рода Германика (в том числе после смерти Сеяна – Агриппина Старшая и её сын Друз погибли в 33 году).
По мнению Тацита, Сеян до конца выступал как самостоятельное лицо, замышляя полный захват власти. Современные