И они направились обратно к хижине готовить повозку с дровами. Когда она была нагружена доверху, Ричард заметил, что старая лошадь, впряженная в повозку, не сможет даже сдвинуть её с места. Он принялся отбирать половину дров. Робин, немного устав, сидел рядом на камне и продолжал докучать своими вопросами. Его интересовало буквально всё, и даже такое, о чём Ричард и не знал. А что такое загорается на небе каждую ночь и почему их так много, а какие земли находится за морем, и долго ли туда плыть, а где живут драконы и почему их давно не видно? Когда же повозка была готова, и можно было отправляться в замок, Ричард прервал поток вопросов, так и оставшихся без ответов.
– А скажи, Робин, что всегда надевает дядюшка Мэтью, когда едет в замок?
Мальчик подумал и бросился к хижине. Он вынес оттуда одежду дровосека и положил её перед рыцарем. Здесь были старые штаны, куртка, деревянные башмаки и небольшой картуз с фазаньим пером. Ричард сгрёб всю эту одержу в охапку и стал переодеваться. Свою одежду он спрятал в дровах под навесом, а оружие пришлось отнести в сарай и спрятать меч и щит среди всякого старого хлама. Кода всё было готово, он посадил Робина на край повозки, позвал Снэка, хотя тот ни на шаг не отходил от нового хозяина, и взял лошадь под уздцы. Та сразу, не дожидаясь удара хлыста, медленно тронулась с места и зашагала по дороге, низко опустив голову.
Робин, сидя на повозке, указывал хорошо знакомую проезжую тропу через болото и лес. Так они, не спеша, выехали из леса на просёлочную дорогу, с которой уже был виден замок Грегари. На дороге не было ни пеших, ни верховых, и Ричард смело направил повозку к замку. Когда же они подъехали к деревянному мосту через глубокий ров, в котором уже давно не было воды, то ворота замка неожиданно отворились, и оттуда выехала большая, дорожная повозка с парой гнедых, нагруженная разноцветными тюками, на которых сидел Том, одетый как подобает пажу знатной особы. Он громко прикрикнул на возницу, совершенно не узнав короля, переодетого в дровосека.
– Ховард, старина! Дай дорогу!
Ричард натянул поводья и посторонился, чтобы тот проехал первым. За красивой повозкой выехала наездница. Ричард не поверил своим глазам. Это леди Габриэлла! Её невозможно было узнать! На ней было тёмно-синее, бархатное платье, спадающее мягкими волнами на круп белого коня в серых яблоках. Теплая, из лисьих шкурок, накидка была надета сверху и закрывала женщину от холодного ветра. Но это было ещё не всё. На голове миледи красовался модный, голубой берет с белыми пышными перьями, заломленными назад, и плавно покачивающимися при лёгком галопе. Её волосы были распущены. Изящно убранные спереди пряди вьющихся волос доходили почти до пояса. Но их рыжий, почти медный цвет заставил Ричарда приподнять свой картуз, натянутый на самый нос, и застыть с удивленным выражением лица. Он не мог даже предположить, что у Габриэллы окажутся волосы подобного цвета.
Служанка Мэри с кухарками вышли провожать хозяйку и стояли возле ворот, утирая слёзы. Леди Габриэлла уже давно не покидала надолго свой замок, и они думали,